Дюна

— Три недели ты пробыл в коме, такой глубокой, что казалось, даже искра жизни исчезла из твоего тела.

— Но ведь это была только капля, и я преобразовал ее, — сказал Пол. — Я преобразовал Воду Жизни. — И прежде чем Чени или Джессика успели его остановить, зачерпнул ладонью из широкого кувшина возле постели и вылил жидкость себе в рот.

— Пол! — отчаянно крикнула Джессика.

Он схватил ее за руку, обратил к ней исхудалое как смерть лицо и послал свое сознание к ней.

Контакт получился другим: без нежности, сочувствия, жалости, как с Преподобной Матерью Рамалло или с Алией… Но контакт был, чувства их соединились. Он потряс ее, лишил сил, от страха она словно съежилась.

Он громко сказал:

— Ты говорила мне о месте, куда ты не смеешь войти? О черном месте, куда не смеет заглянуть Преподобная. Покажи мне его.

Она покачала головой, ужаснувшись от одной этой мысли.

— Нет!

Но он не давал ей опомниться. Покоряясь его силе, она закрыла глаза, направила мысли к той тьме, что внутри.

Сознание Пола текло и вокруг, и сквозь нее, словно низвергаясь в разверзшуюся тьму. Она успела чуть заглянуть в это место, прежде чем разум ее в ужасе отшатнулся. Дрожь от увиденного, непонятно почему, сотрясала все ее существо. Там, во тьме, дул ветер, сыпались искры, пульсировали, расширяясь и сжимаясь, кольца света; извергаемые ветром из тьмы белые силуэты мелькали среди огней.

Наконец она открыла глаза, Пол глядел на нее. Он все еще держал ее руку, но и чувство контакта, и страх исчезли. Она утихомирила дрожь. Пол выпустил ее руку… словно отнял костыль. Она попыталась подняться, пошатнулась и упала бы, если бы не Чени.

— Преподобная Мать? — спросила Чени. — Что случилось?

— Я устала, — прошептала Джессика. — Я так устала.

— Посиди, — предложила Чени, — посиди здесь. — И она помогла Джессике привалиться к стене.

Через юные руки словно втекала сила. Джессика приникла к Чени.

— Он и в самом деле видел Воды Жизни? — спросила Чени высвободившись.

— Он видел, — прошептала Джессика, разум ее все еще бушевал, не в силах успокоиться после контакта. Но теперь она, словно после многонедельного шторма, вступила на твердую землю. И все Преподобные в глубине ее сознания всполошились… она чувствовала, как они спрашивают: «Что это? Что случилось? Что было в этом месте?»

Но все эти мысли таяли перед фактом — сын ее действительно был Квизац Хадерачем. Тем, кто мог быть сразу во многих местах. Воплощенной мечтой Бинэ Гессерит. Но понимание этого не успокаивало.

— Что случилось? — повторила Чени. Джессика покачала головой.

Пол произнес:

— В каждом из нас неразрывно слиты две древние силы — та, что дает, и та, что берет. Мужчине нетрудно заглянуть в то место своей души, где обитает берущая сила, но заглянуть в обиталище дающей он не в силах, оставаясь мужчиной. Женщине наоборот.

Джессика увидела, что Чени не отводит от нее глаз, но слушает Пола.

— Ты понимаешь меня, мать? — спросил Пол. Сил ей хватило, только чтобы кивнуть.

— Это голос седой древности, — сказал Пол, — чувства эти вросли в каждую клеточку нашего тела. Эти силы в нашей основе. Ты можешь сказать себе: «Да, я понимаю, как это все происходит», но когда заглянешь в глубь себя и окажешься прямо перед лицом этой грубой силы, без какой-нибудь защиты, — сразу нетрудно заметить опасность. Сразу поймешь: эта сила может победить тебя. Нет большей угрозы для Дающего, чем сила, которая берет, и нет большей угрозы для Берущего, чем сила, которая дает. И так легко покориться этим силам!

— А ты, сын мой, — спросила Джессика, — ты из тех, кто дает, или из тех, кто берет?

— Я в точке равновесия, — ответил он, — я не могу дать, не взяв, и не могу взять, не… — он умолк, поглядел на стену справа.

Чени почувствовала щекой легкое дуновение, повернувшись, заметила, как колыхнулась ткань.

— Там был Отейм, — сказал Пол, — он подслушивал.

В этих словах Чени услышала отзвук его пророческого дара, и то, что будет сейчас, она видела, словно все уже произошло: Отейм расскажет, что он видел и слышал, остальные разнесут слух, как огонь, по стране. «Муад'Диб не как все мужчины», — скажут они. Зачем волноваться? Да, он мужчина, но умеет видеть и в глубинах Вод Жизни, как это делают Преподобные. Он действительно Лисан-аль-Гаиб.

— Ты видел будущее, Пол? — спросила Джессика. — Ты расскажешь нам, что ты видел?

— Не будущее, — ответил он, — я видел настоящее, — он заставил себя сесть, отмахнувшись от Чени, принявшейся помогать. — Пространство над Арракисом полно кораблей Гильдии.

Уверенность, слышавшаяся в его тоне, потрясла женщин.

— Здесь и сам падишах-император, — продолжил Пол, подняв глаза к скалистому потолку пещеры, — и его верная ясновидящая, и пять легионов сардаукаров. Здесь и старый барон Владимир Харконнен, с ним и Сафир Хават, и семь кораблей, набитых всеми войсками, что удалось собрать. В небе над нами рейдеры всех Великих Домов, и все они… ждут!

Не в силах отвести глаз от Пола, Чени качнула головой.

Странный, ровный его тон, пронизывающий взгляд наполняли ее благоговением.

В горле ее пересохло. Попытавшись глотнуть, Джессика спросила: