Дюна

— В моем присутствии ваша персона находится в полной безопасности, — отметил Пол. — Как и обещал Атридес. Но Муад'Диб приговаривает вас к ссылке на вашу тюремную планету. Не бойтесь, величество, я всеми своими силами облегчу тяготы жизни там. Этот мир станет садом, цветником.

Скрытый смысл этих слов дошел до императора, и он яростно поглядел через всю комнату на Пола.

— Ну, теперь мы по крайней мере видим истинные мотивы, — усмехнулся он.

— А фримены получат все, что обещал Муад'Диб, — продолжи Пол. — Под небом Арракиса потечет вода, зазеленеют ласковые оазисы. Но не следует забывать и о специи. Поэтому на Арракисе всегда будет пустыня… и свирепые ветры, и испытания, что закаляют мужчину. У нас, фрименов, есть поговорка: «Бог создал Арракис для испытания верных». Нельзя идти против воли Всевышнего.

Старая ясновидящая, Преподобная Мать Гейус Хелен Мохайем по-своему поняла скрытый смысл его слов. Ощутив угрозу джихада, она выкрикнула:

— Ты не можешь, ты не имеешь права напустить этот народ на вселенную!

— Конечно, куда им до гуманизма сардаукаров, — с насмешкой ответил Пол.

— Ты не можешь, — хрипло повторила она.

— Ты же ясновидящая, — сказал Пол. — Вслушайся в собственные слова. — Он поглядел на принцессу крови, потом на императора. — Давайте побыстрее закончим с делами, величество.

Император потрясено уставился на дочь. Она тронула его руку, сказала успокаивающим тоном:

— Отец, меня ведь и воспитывали для этого-то.

Он глубоко вздохнул.

— Деваться некуда, — пробормотала старуха ясновидящая.

Император выпрямился, замер, остатки былого достоинства вернулись к нему:

— Кто будет вести переговоры за тебя? Родственники? — спросил он.

Пол отвернулся, поглядел на мать. Опустив глаза, она стояла рядом с Чени за цепочкой стражей-фидайкинов. Он подошел к ним, поглядел сверху на маленькую Чени.

— Я все понимаю, — прошептала Чени, — раз так должно быть… Усул.

Услышав в ее голосе сдерживаемые слезы, Пол прикоснулся к ее щеке.

— Сихайя, не бойся, тебе нечего бояться. — Уронив руку, он обратился к матери — Мать, вести переговоры будешь ты, вместе с Чени. Она мудра и проницательна. Все знают, что никто не торгуется так упорно, как фримены. Она будет глядеть на все глазами любви ко мне и думать о своих будущих сыновьях, об их нуждах. Прислушивайся же к ее словам.

Джессика почувствовала в словах его твердый расчет и подавила дрожь.

— Какие будут инструкции? — спросила она.

— В качестве приданого я требую всю долю императора в КАНИКТ.

— Всю? — она потрясено умолкла.

— Его следует обобрать до нитки. Еще я требую титул ярла и директорское место в КАНИКТ для Гарни Холлека, пусть он получит в файф Каладан. Кроме того, титулы и места помощников всем уцелевшим солдатам отца, до самого последнего рядового.

— А что для фрименов? — спросила Джессика.

— Фримены мои, — отвечал Пол, — и они получат свои награды из рук Муад'Диба. Я начну с назначения Стилгара губернатором Арракиса, но это может пока подождать.

— А что для меня? — спросила Джессика.

— Ты чего-нибудь хочешь?

— Может быть, Каладан? — сказала она, поглядев на Гарни. — Я еще не уверена. Я слишком уж стала фрименкой… и Преподобной Матерью и хочу лишь немного мира и спокойствия.

— Ты получишь и то и другое, — сказал Пол, — все, что будет по силам нам с Гарни.

Джессика кивнула, вдруг ощутив усталость и возраст. Она поглядела на Чени:

— А что ждет наложницу будущего императора?

— Не надо мне титулов, не надо… — зашептала Чени, — ничего не надо, я умоляю.

Пол поглядел ей в глаза, вспомнив вдруг, как стояла она перед ним, прижимая к себе крошку Лето, их убитого мальчика.

— Клянусь, — прошептал он, — титул тебе не потребуется. Эта женщина будет моей женой, а ты — наложницей, так рассудила политика… приходится примирять всех, привлекать Ландсраад на свою сторону. Приходится подчиняться условностям. Но эта принцесса получит от меня лишь имя. Ни ребенка, ни ласки, ни взгляда… ни мгновения страсти.

— Это ты сейчас так говоришь, — отвечала Чени, поднимая глаза на стройную высокую принцессу.

— Неужели ты еще не узнала моего сына? — прошептала Джессика. — Смотри, как держится эта принцесса, сколько в ней гордости и высокомерия. Говорят, что у нее писательские наклонности. Будем надеяться, что она найдет утешение в литературе, ничего другого ей не останется. — Джессика горько усмехнулась. — Подумай, Чени, у принцессы будет громкое имя, но жить ей суждено будет хуже наложницы… Подумай, ни мгновения ласки… А нас, Чени, нас, наложниц… история назовет женами.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение I ЭКОЛОГИЯ ДЮНЫ