Дюна

«Мы собрались здесь, чтобы вырвать главное оружие из рук воинствующих суеверов — претензию на обладание одним-единственным откровением».

Впрочем, ликование по поводу этого знака всеобщего согласия оказалось преждевременным. В течение более чем года КПЭ оказалась не в силах что-нибудь добавить к этому сообщению. Люди с горечью судачили о причинах задержки. Трубадуры придумывали насмешливые, ехидные песенки о ста двадцати одном «Старом эгоисте», так их прозвали по первым буквам КПЭ — комиссия переводчиков эгоистов. Один из шлягеров, «Загар и отдых», с тех пор не забыт, и время от времени популярность его обновляется и поныне:

Загар и отдых…
Полдень и лень.
Трагедия эгоистов,
Трагедия всех эгоистов.
Отдых и лень —
Тысячный день.
Время! Грядет
Бог наш —
Сэндвич!

Заседания комиссии давали почву для слухов. Говорили, что они заняты сопоставлением текстов… безответственные люди называли конкретные тексты. Подобные слухи неизменно порождали бунты против экуменизма и, конечно, давали почву для новых острот.

Прошло два года… три года.

Члены комиссии прервали свою работу, — девятеро из них скончалось, и следовало формально утвердить им замену, — и объявили, что трудятся над единой книгой и это поможет искоренить все «патологические симптомы религиозного прошлого».

«Мы создаем инструмент любви, на котором можно будет играть всеми возможными способами».

Многие считают странным, что именно это заявление привело к вспышкам разнузданнейшего насилия против экуменизма.

Двадцать конгрегаций отозвали своих делегатов. Один из членов комиссии решился на самоубийство: похитил космический фрегат и бросился на нем в Солнце.

По оценке историков, бунты эти унесли восемьдесят миллионов жизней. В среднем для каждого мира, входящего в лигу Ландсраада, это составит около шести тысяч. Учитывая беспокойные времена, такая оценка едва ли завышена, хотя любые потуги на точность здесь претенциозны. Связь между мирами в тот момент испытывала один из глубочайших отливов.

Трубадуры, вполне естественно, резвились. В одной из популярных музыкальных комедий этих времен делегат КПЭ, сидя на белоснежном песке, распевал под пальмой:

Ради бога, женщин и неги любви
Мы забыли здесь страх и дела.
Трубадур! Трубадур, спой иную песнь
Ради бога, женщин и неги любви.

Бунты и комедии — эти симптомы — выявляют глубочайшую суть времен. Они выдают психологический настрой, глубокую неуверенность, тягу к чему-то лучшему и боязнь, что все закончится ничем.

В те годы анархию сдерживали в основном протогильдия, Дочери Гессера и Ландсраад, в течение двух тысяч лет составлявший анналы своих собраний, несмотря на ряд серьезнейших препятствий. Роль Гильдии ясна: она предоставила транспорт для всего Ландсраада и КПЭ. Роль Бинэ Гессерит куда менее очевидна. Конечно, именно в это время они объединились, исследовали действие тонких наркотиков, разработали методы обучения прана-бинду и произвели на свет Миссионарию Протективу со всеми ее черными предрассудками. Но тогда же была создана и литания против страха, и книга Азхар, чудо библиографии, хранящая великие секреты древнейших верований.

Быть может, охарактеризовать это время можно лишь словами Ингсли: «И была эта пора временем глубочайших парадоксов».

В течение почти семи лет трудилась КПЭ. А когда стала близиться седьмая годовщина их трудов, комиссия начала готовить вселенную к величайшему озарению. В день своей седьмой годовщины они явили мирам Библию Оранжевых Католиков.

— Книга достойная и значительная, — объявили они, — она способна заставить человечество воспринимать себя как творение Господа.

Заседавших в КПЭ называли археологами идей, вдохновленными самим Богом на величественное повторное открытие. Говорили, что они извлекли на свет «великие бессмертные идеи из-под груза столетий», что они «заострили моральные императивы любого религиозного сознания».

Одновременно с Библией О. К., КПЭ представила Литургическое руководство и комментарии — работу выдающуюся не в последнюю очередь из-за ее краткости (объем ее — менее половины Библии О. К.), но также из-за несомненной искренности и разящего сочетания самобичевания и жалости к человеку.

Начало очевидным образом обращено к правителям-агностикам.