Длинные дни в середине лета

шпана, работяги, фраера. Общество, может, бывает, когда выпить

собираются. А так каждый сам по себе живет.

— А ты попробуй хоть день без людей прожить — заскучаешь. И

есть что-то ведь надо.

— Заработаю.

— Иными словами, вступишь в какие-либо общественные отношения.

А они определяются в конечном итоге объективными законами, изменить

которые человек не в силах. Он может лишь познать эти законы, на-

учиться использовать их в своих интересах. Но изменить эти законы

человек не может.

— Хорошо говоришь! И какие там про меня есть законы?

— Обыкновенные. Перебесишься. Залечишь гонорею. Пойдешь

работать. Выйдешь замуж. Дадут тебе квартиру отдельную, чтобы с

соседями не ругаться. Родишь мальчишку, отдашь его в английскую

школу, тогда во всех школах языки начнут с первого класса преподавать.

По воскресеньям будешь с мужем на «Фиате» за город ездить. Вот и все.

— Неправда! — крикнула Наташка. — Врешь ты все. Ничего этого

не будет.

Она вскочила, сжав кулаки. Девушка смотрела на нее с удивлением и

испугом. А Наташка прыгала вокруг нее и кричала:

— Неправда! Я сама все решила. Зачем ты врешь? Я проститутка, и

в гробу я твой «Фиат» видала. Поняла? Ты мне рот не затыкай. Плевать я

хотела на твое общество.

Потом она упала на песок и затихла. Мокрой косынкой девушка

вытерла ей лицо. Потом сходила еще раз к реке, принесла в пригоршне

воду, плеснула на Наташку. Та открыла глаза.

— Ты чего? — спросила девушка. — Чем я тебя обидела?

Наташка посидела несколько минут, встала и пошла.

— Эй! — позвала она, отойдя уже порядочно. — Как твоя наука

называется?

— Философия.

— Не будет этого никогда. А книжки свои выкини!

Потом она долго шла по улице. От чахлой молоденькой зелени прохлады

не было никакой. Воняло асфальтом. Тяжелые грузовики пыхтели какой-то

дрянью. У Наташки разболелась голова, и она смотрела по сторонам,

отыскивая, куда бы спрятаться. На лавочке можно было сейчас поджариться.

Она зашла в мебельный магазин. Покупателей не было, и даже продавцы

куда-то, попрятались. Наташка присела на стул. Никто на нее не закричал.

Тогда она шмыгнула в дальний угол к широкому дивану, потрогала обивку и

даже поморщилась, обнаружив на полировке царапину, как будто хотела

этот диван купить. Никто не прогнал ее. Она легла, спряталась за высокой

спинкой.

Наташка закрыла глаза. Негромкий шум магазина вдруг навалился на

нее. Он густел, становился громче, Наташка испугалась и открыла глаза. В

магазине было тихо, только у входа визгливая тетка что-то кричала. Но

стоило Наташке закрыть глаза, как гул усилился. Что-то крутилось вокруг

Наташкиной головы все быстрее и быстрее, и уже не было никаких сил

выдержать эту страшную карусель. Наташка заплакала.

— Ты чего? — над ней стоял толстый парень в сатиновом халате.

— Голова, — Наташка потрогала затылок, ей было так плохо, что она

даже не подумала о том, что продавец может заорать, выгнать ее на улицу.

— У меня тоже. Это от жары. На таблетку — проглоти и полежи. Все

пройдет. Только разуйся.

Он отошел, а Наташка снова закрыла глаза и почти тотчас уснула. Спала

она так крепко, что не слышала, как звенел звонок на перерыв. Кто-то хотел

ее разбудить, но тот же толстый парень сказал: «Пусть поспит!» К вечеру

покупателей в магазине стало больше, к дивану, на котором спала Наташка,

тоже подходили. Но парень положил на этот диван табличку «Продано».

Потом в магазин пришли пять ребят, почему-то им понравился только этот

диван, и они сказали: «Засечем время!» — и стояли до тех пор, пока

продавец не убрал табличку.

— Эй, барышня, — закричали ребята, — приехали! Подъем! Вас ждут

великие дела! Встань пораньше, встань пораньше, встань пораньше!

От этих глупых криков Наташка проснулась. Ребята схватили диван и

потащили его к выходу. Наташка пошла за ними. Горланя, ребята подняли

диван на руки и понесли. Он торжественно плыл над головами прохожих, и

прохожие оборачивались, смотрели на это шумное шествие. Наташка зачем-

то шла следом, по образовавшемуся коридору, понемногу отставая, и смот-

рела, как диван уплывал от нее, красивый, похожий на корабль.

— Добрый вечер! сказал тот самый толстый продавец. — Как ваша

голова?

— А вы уже кончили?

— Меня отпустили. Голова болит.

— А у меня прошла. Спасибо.

— Меня зовут Виктор.

— Такая жара! — сказала Наташа, потому что Виктор стоял перед

ней, дожидаясь чего-то. — Сейчас бы арбуз!

— Где же его взять? Арбузы будут через месяц. Но это идея. Можно

купить сок манго. Пойдемте!

— Куда?

— Ну вот, вы уже испугались. Разве я похож на людоеда? Хотите, я

дам вашей маме расписку, что верну вас в целости и сохранности.

— Я далеко идти не хочу. Сейчас в троллейбусе задохнуться можно.

Виктор жил в новом девятиэтажном доме. В подъезде он долго

ковырялся пальцем в почтовом ящике, выуживая какую-то открытку, но