Читаем Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси полностью

А за год произошли изменения и у татар. Белую и Синюю Орды объединил под своей властью хан Урус, захватил Сарай. Но усилился и Мамай. Победил нескольких мелких ханов и эмиров. Ему подчинились Крым, Северный Кавказ, области вдоль Волги, Камская Булгария. Генуэзцы давали ему денег. К нему опять перебрались купцы из разорённого Сарая. Но купеческая группировка, и ордынская, и генуэзская, была очень озабочена. Она несла огромные убытки. Из-за степных войн прекратилась торговля с восточными странами. Раньше сказочные прибыли приносила работорговля. Её тоже не стало. Где караваны пленных, которых пригоняли татары? Указывали на это Мамаю, его приближённым – дескать, долги надо возвращать. Где взять пленных? На Руси.

Мамай и сам об этом задумывался. Как привлечь воинов, чтобы верно служили ему? Чтобы переходили к нему от соперников? Нужен набег, чтобы они набрали богатую добычу. Да и русских князей пора вразумить. Московский Дмитрий появился перед ним только один раз. И дань прислал один раз. А когда в Орде возобновилась «замятня», снова забыл повелителя. Нужно как следует напугать русских, напомнить про покорность, про дань. Погромить, пограбить. И воины будут довольны. И пленные для купцов появятся. Теперь тучи на Русь собирались с двух сторон.

Первым начал действовать Ольгерд. Летом 1373 года он разослал приказы подчинённым князьям – собирать все войска. Как обычно, держал в тайне, куда предстоит идти и с кем воевать. Дорогу он наметил похитрее. Повёл армию глухими лесными тропами. Выскочить на Москву не с запада, как в прошлых походах, а с юга. Выбрались из лесов рядом с Калугой. Здесь к Ольгерду присоединился тверской Михаил. Двинулись дальше и… нарвались.

Москва-то времени даром не теряла. Всё лучше налаживала оборону. Теперь у неё уже была собственная разведка. И не опытнейший Ольгерд, а молодой Дмитрий преподнёс ему урок воинского мастерства! Оказалось, что он со своими воеводами знал о нападении. И не просто знал, а точно вычислил место, куда выйдет враг. Полки Дмитрия Ивановича и его удельных князей уже стояли рядом с Калугой, под Любутском. Даже заранее развернулись и изготовились к битве.

А литовский передовой корпус вообще не подозревал о них. Наскочил и ошалел от неожиданности. Московская рать первой на него ударила. Опрокинула, стала рубить. Побитые литовцы побежали. Заразили паникой те части, что шли сзади. Они тоже покатились прочь. Ошеломлённый Ольгерд метался на коне среди своих войск. Призывал их опомниться. Кое-как остановил бегство. Построил полки за глубоким оврагом. А следом наступала рать Дмитрия. Остановилась на противоположной стороне оврага.

Перебираться через него сулило гибель и для тех и для других. Вниз-то легко скатишься, а как лезть наверх под стрелами и копьями? Стояли день, другой. Но Ольгерду пришло время крепко подумать. Он опозорился. Дмитрий перехитрил и переиграл матёрого волка. У него теперь имелась вон какая великолепная армия. Стоило ли рисковать всем, чего он достиг в жизни, чтобы напоследок быть битым? Ольгерд попросил начать переговоры.

Русский великий князь согласился мириться. Заново подписали такой же договор, как два года назад. Но войну-то выиграла Москва. Она отстояла своё. А Литва без толку проделала поход туда-сюда. Ей пришлось отказаться от замыслов покорить Северную Русь. Князю Михаилу сохранили Тверь. Но он принёс клятву никогда больше не претендовать на престол великого князя. Должен был возвратить всех пленных и всё награбленное имущество.

Однако пока разбирались с литовцами, Мамай тоже узнал – Ольгерд идёт на Москву. Нет, он не стал помогать своему подданному Дмитрию. Прикинул, что в сражениях с литовцами погибнет много татарских воинов. Это же ослабит самого Мамая. Он решил иначе: пускай Литва ещё раз опустошит Московское княжество. Тогда Дмитрий на коленях приползёт в Орду умолять о защите. А Мамай бросил конницу в набег, который он замышлял. Целью он выбрал Рязанское княжество. Близкое к ордынским степям, слабое. Его можно пограбить без всякого риска, без потерь. Лавина татар ворвалась на Рязанщину.

Обороняться от такой многочисленной рати у князя Олега сил не было. Кто мог его выручить? Дмитрий Иванович, больше некому. Но с Дмитрием он сам рассорился. Олег опять исчез где-то в лесах. Отряды ордынцев разошлись по его земле. Разорили Рязань и другие города, охотились за людьми. Но война московского государя с Литвой пошла совсем не так, как рассчитывал Мамай. Она завершилась неожиданно быстро. Дмитрий, возвращаясь из-под Калуги, узнал про набег. Его армия была в сборе. Великий князь повернул её на восток. Полки быстро вышли на Оку. Встали по берегу и прикрыли свои, московские владения.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская история (Родина)

Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию
Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Четыреста с лишним лет назад казалось, что Россия уже погибла. Началась Смута — народ разделился и дрался в междоусобицах. Уже не было ни царя, ни правительства, ни армии. Со всех сторон хлынули враги. Поляки захватили Москву, шведы Новгород, с юга нападал крымский хан. Спасли страну Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин и другие герои — патриарх Гермоген, Михаил Скопин-Шуйский, Прокопий Ляпунов, Дмитрий Трубецкой, святой Иринарх Затворник и многие безвестные воины, священники, простые люди. Заново объединили русский народ, выгнали захватчиков. Сами выбрали царя и возродили государство.Об этих событиях рассказывает новая книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова. Она специально написана простым и доступным языком, чтобы понять её мог любой школьник. Книга станет настоящим подарком и для детей, и для их родителей. Для всех, кто любит Россию, хочет знать её героическую и увлекательную историю.

Валерий Евгеньевич Шамбаров

Биографии и Мемуары / История / Документальное
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I

Одна из самых трагических страниц русской истории — взаимоотношения между императрицей Екатериной II и ее единственным сыном Павлом, который, вопреки желанию матери, пришел к власти после ее смерти. Но недолго ему пришлось царствовать (1796–1801), и его государственные реформы вызвали гнев и возмущение правящей элиты. Павла одни называли Русским Гамлетом, другие первым и единственным антидворянским царем, третьи — сумасшедшим маньяком. О трагической судьбе этой незаурядной личности историки в России молчали более ста лет после цареубийства. Но и позже, в XX веке, о деятельности императора Павла I говорили крайне однобоко, более полагаясь на легенды, чем на исторические факты.В книге Михаила Вострышева, основанной на подлинных фактах, дается многогранный портрет самого загадочного русского императора, не понятого ни современниками, ни потомками.

Михаил Иванович Вострышев

Биографии и Мемуары
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора

Книга, которую вы прочтете, уникальна: в ней собраны воспоминания о жизни, характере, привычках русских царей от Петра I до Александра II, кроме того, здесь же содержится рассказ о некоторых значимых событиях в годы их правления.В первой части вы найдете воспоминания Ивана Брыкина, прожившего 115 лет (1706 – 1821), восемьдесят из которых он был смотрителем царской усадьбы под Москвой, где видел всех российских императоров, правивших в XVIII – начале XIX веков. Во второй части сможете прочитать рассказ А.Г. Орлова о Екатерине II и похищении княжны Таракановой. В третьей части – воспоминания, собранные из писем П.Я. Чаадаева, об эпохе Александра I, о войне 1812 года и тайных обществах в России. В четвертой части вашему вниманию предлагается документальная повесть историка Т.Р. Свиридова о Николае I.Книга снабжена большим количеством иллюстраций, что делает повествование особенно интересным.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Иван Михайлович Снегирев , Иван Михайлович Снегирёв , Иван Саввич Брыкин , Тимофей Романович Свиридов

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное