Дневник

Харроу поднял брови, его мышца, сморщивающая бровь, собрала кожу на лбу в длинные складки, и он сказал:

— Ты знаешь, что это значит.

И Питер улыбнулся, но лишь скривив мышцу, поднимающую верхнюю губу, его мышцу оскала, и сказал:

— Ну, да. Мне повезло невъебенно.

Его отец кивнул и сказал:

— Это значит, что мы наконец отремонтируем отель.

Хиппующая мамаша Мисти, она не раз говорила, что это и есть американская мечта: быть богатым и скрыться от всех. Взять того же Говарда Хьюза в его пентхаусе. Или Уильяма Рэндольфа Херста в Сан-Симеоне. Взять тот же Билтмор. Все эти роскошные загородные дома, куда богачи отправляются в добровольную ссылку. Доморощенные райские сады, где мы находим убежище. Когда убежище рушится, а оно обязательно рушится, далекий от жизни мечтатель возвращается в мир.

— Копни поглубже любое богатство, — говорила мамаша Мисти, — и обнаружится, что оно строилось на крови.

Предполагалось, что эти слова как-то скрасят их жизнь в трейлере.

Детский труд в шахтах и на заводах, говорила она. Рабство. Наркотики. Биржевые аферы. Хищническая эксплуатация природных ресурсов, сплошная вырубка леса, загрязнение воздуха, истощение почвы. Монополии. Болезни. Война. За всяким богатством стоит боль и мерзость.

Что бы ни говорила ее мамаша, Мисти верила, что впереди ее ждет прекрасное будущее.

У больничного корпуса, где лежат коматозные больные, Мисти не сразу выходит из машины. Она сидит, смотрит вверх, на окно на третьем этаже. На окно Питера.

Твое окно.

В последнее время Мисти стала держаться за все, что попадается по пути: дверные рамы, барные стойки, столы, спинки стульев. Чтобы не грохнуться. Голова Мисти теперь всегда клонится книзу, шею выпрямить невозможно. Каждый раз, когда Мисти выходит из своей комнаты, ей приходится надевать темные очки, потому что свет режет глаза. Одежда висит на ней, как на вешалке. Ее волосы… на расческе их больше, чем на голове. Любой ее пояс можно дважды обернуть вокруг ее новой талии.

Она стала худющая, как те девицы из испанских мыльных опер.

В зеркале заднего вида отражаются ее воспаленные, налитые кровью глаза. Мисти похожа на труп Паганини.

Перед тем как выйти из машины, Мисти принимает еще одну капсулу с зелеными водорослями. Запивает пивом из банки, голова тут же взрывается болью.

Детектив Стилтон ждет в вестибюле, у стеклянных дверей. Он наблюдает, как Мисти идет через стоянку. Она хватается за все машины, что попадаются на пути. Держится, чтобы не упасть.

Он наблюдает, как Мисти с трудом поднимается по ступенькам, вцепившись рукой в перила.

Детектив Стилтон придерживает перед ней дверь и говорит:

— Как-то вы плохо выглядите.

Это из-за того, что у нее жутко болит голова, говорит ему Мисти. Может быть, из-за красок. Красный кадмий. Титановые белила. В некоторых масляных красках содержится свинец, медь или окись железа. К тому же, многие художники вертят кисти во рту, чтобы заострить кончики, что явно им не на пользу. В художке студентов специально предостерегают, чтобы те не повторяли ошибок Винсента Ван Гога и Тулуз-Лотрека. Всех этих художников, сошедших с ума, с поврежденными нервами, всех, кому приходилось писать картины, привязав кисть к омертвевшей руке. Токсичные краски, абсент, сифилис.

Слабость в руках и ногах — верный признак отравления свинцом.

Все — автопортрет. Включая твой мозг, который вынут при вскрытии. Включая твою мочу.

Яды, наркотики, болезни. Вдохновение.

Все — дневник.

Просто для сведения: детектив Стилтон все это записывает. Заносит в свою записную книжку каждое ее невнятное слово.

Мисти надо заткнуться, пока Табби не взяли под государственную опеку.

Они отмечаются в регистратуре. Расписываются в журнале и получают пластиковые гостевые бейджики. Сегодня Мисти надела одну из любимых брошей Питера: большой круглый диск из желтых стразов. Все камни мутные и поцарапанные. Серебристая фольга снизу у некоторых камней расслоилась и слезла, они не блестят. С тем же успехом это могли быть осколки разбитых бутылок.

Мисти прикалывает бейджик рядом с брошью.

Детектив говорит:

— Похоже, старинная вещь.

И Мисти говорит:

— Муж подарил, когда мы начали встречаться.

Они ждут лифт, и детектив Стилтон говорит:

— Мне нужны подтверждения, что ваш муж находился в больнице последние сорок восемь часов.

Он отрывает взгляд от мигающих лампочек, номеров этажей, смотрит на Мисти и говорит:

— Возможно, вам тоже придется найти свидетелей, которые подтвердят ваше местонахождение за тот же период.

Лифт открывается, Мисти и детектив Стилтон заходят в кабину. Двери закрываются. Мисти нажимает на кнопку третьего этажа.

Оба разглядывают двери лифта, и Стилтон говорит:

— У меня есть ордер на его арест.

Он похлопывает себя по груди поверх внутреннего кармана пиджака.

Лифт останавливается. Двери открываются. Мисти и детектив Стилтон выходят.

Детектив Стилтон открывает свою записную книжку и говорит, сверяясь с записями:

— Вы знаете людей, проживающих в доме 346 на Вестерн-Бейшор-драйв?

Мисти ведет его по коридору и говорит на ходу:

— А должна знать?