Дневник, 1893–1909

26 января. Узнаю о министре юстиции Муравьеве следующее: прокурор петербургского окружного суда, благороднейший и честнейшей человек, произвел дознание о злоупотреблениях градоначальника Клейгельса и пришел к заключению, что он и ближайшие к нему подчиненные подлежали бы ссылке на поселение. Муравьев собрал у себя: товарища министра, директора Департамента министерства юстиции, прокурора судебной палаты и прокурора окружного суда. По выслушании мнения Лопухина Муравьев предложил присутствующим высказать свое мнение. Все высказались за предание суду, но прокурор судебной палаты прибавил, что Клейгельс пользуется таким доверием Государя, что подвергнуть его ответственности будет иметь последствием увольнение Муравьева от обязанностей министра юстиции. Тогда Муравьев, приняв задумчивый вид, сказал: «Увольнение мое теперь, в то время, как я вношу в Государственный совет предположения мои о переустройстве судебной части, нанесло бы великий вред судебному делу. Нечего делать, надо прекратить дело о злоупотреблениях Клейгельса».

26 января[687]. (Со слов Витте) После обычного еженедельного доклада в пятницу, 18 января, Государь пригласил Витте прийти в тот же день в 2 ½ часа. Явясь в назначенное время, Витте застал в Зимнем дворце министров внутренних дел Сипягина и государственных имуществ — Ермолова. В присутствии их Государь объявил Витте, что решился назначить комиссию для исследования нужд сельскохозяйственной промышленности под председательством Витте. «Я назначил Вас председателем потому, что если Вы этого не сделаете, то никто этого не сделает». При этом Государь передал Витте собственноручно написанные четыре пункта, которые с ничтожным впоследствии редакционным изменением и поставлены в основу существования комиссии, а именно:

1) Для выяснения нужд сельскохозяйственной промышленности и соображения мер, направленных на пользу этой промышленности и связанных с ней отраслей народного труда, образовать Особое совещание под председательством министра финансов из министров: земледелия и государственных имуществ, внутренних дел и других лиц, по избранию Его Императорского Величества;

2) Предоставить председателю Особого совещания право приглашать к участию в его занятиях с правом совещательного голоса всех тех лиц, мнение коих оказывалось бы полезным выслушать в Совещании;

3) Предоставить Совещанию для ближайшей разработки вопросы, подлежащие его суждению, образовать подготовительные комиссии в составе и на основаниях, имеющих быть установленными сим совещанием;

4) Предоставить председателю Особого совещания заключения сего совещания представлять на благоусмотрение Его Императорского Величества для дальнейшего направления их согласно высочайшим Его Императорского Величества указаниям;

Во вторник, 22-го, Витте был у Государя для представления списка членов и между прочим назвал меня, на что Государь выразил свое одобрительное согласие. В четверг Витте снова был у Государя и имел с ним относительно комиссии приблизительно следующий разговор:

«Получив от Вашего Величества повеление председательствовать в этой комиссии, я не стану, как это обыкновенно в таких случаях бывает, ссылаться на мое здоровье, на множество занятий, на трудности принятия на себя нового дела, но должен остановить внимание Ваше на том, как я мало имею надежды на достижение успеха, и если я равнодушен к обвинениям, которые посыплются на меня за такую безрезультатность со стороны публики, то не могу быть равнодушным к тому, что Ваше Императорское Величество обо мне подумаете. Какие меры могут быть направлены на пользу сельскохозяйственной промышленности в тесном смысле: прежде всего, конечно, является мысль о материальной, денежной помощи; может быть оказана помощь сложением некоторых казенных сборов, но возможно ли уменьшение бюджетных сил при постоянно увеличивающихся требованиях военного и морского ведомств? Вам известно, что после сведения росписи назначена Комиссия под председательством великого князя Михаила Николаевича о перевооружении и на первом заседании этой комиссии мне заявлена необходимость ассигнования ста двадцати миллионов. Если бы Вашему Величеству угодно было объявить манифестом, что военные силы России сокращаются на треть или четверть, то, конечно, тогда нашлись бы на все деньги. Но по положению мирной войны, знаменуемой постоянно усиливающимися в Европе вооружениями, едва ли такая мера была бы признана удобоисполнимой.