Дневник, 1893–1909

Я заявляю, что представляю том словаря на букву «П», и прошу Государя обратить внимание на биографию Пестеля, который был душой заговора 14 декабря и с именем коего я поэтому связал всю историю этого заговора. По истечении скоро ста лет я не вижу необходимости ничего скрывать, а, напротив, настало время высказать всю истину. Декабристы не были разбойниками и не составляют в этом смысле пятна на русском дворянстве; то были заблудившиеся, увлекавшиеся молодые люди, которых пребывание в революционной Европе окончательно сбило с толку. Император Александр I, когда ему говорили о существовании заговора, отвечал: «Как же я буду их наказывать, когда я сам имел такие же убеждения?» Меня, пожалуй, станут обвинять в революционерстве за то, что я дал столько места биографии Пестеля, но ведь словарь мой не содержит имена одних добродетельных людей — в нем будет и биография Пугачева.

Покончив с Историческим обществом, напоминаю о рисовальном своем училище, которое не может добиться получения обещанного ему двадцать пять лет тому назад центрального здания Соляного городка, выходящего на Фонтанку. Предлагаю поручить министру финансов созвать совещание из представителей различных ведомств, в Соляном городке владеющих помещениями, и доложить Государю о результатах такого совещания. Государь поручает мне передать Витте, чтобы доложил о том Государю.

Затем благодарю Государя за выраженное им мне доверие назначением меня членом Совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Он молчит и, очевидно, не желает говорить об этом предмете.

Тогда прошу позволения выяснить следующее обстоятельство: прошлой весной великий князь Михаил Николаевич предлагал мне быть назначенным председателем Гражданского департамента, но я не счел возможным принять этот пост, потому что никогда не служил в судах, образованных по закону 1864 года[691], а, следовательно, не мог и принимать на себя обязанностей, при исполнении коих мне пришлось бы теперь председательствовать при рассмотрении обширных проектов, внесенных в Государственный совет министром юстиции Муравьевым. Впоследствии мне сообщено было, что предложение поста председателя Гражданского департамента сделано было с Вашего, Государь, согласия и что Ваше Величество были недовольны моим отказом.

Государь: «Ничего я об этом не знал и никакого против вас неудовольствия не имел».

Я: «Не подумайте, Государь, что я слышал это от великого князя Михаила Николаевича. Он в полном смысле perfect gentleman[692], и ему можно вполне верить. Сообщение это было сделано мне государственным секретарем Плеве. Я очень счастлив тому, что Вы изволили мне сказать, и могу лишь повторить то, что заявлял Вам три года тому назад в Петергофе. Всякое дело, которое Вы признали бы нужным мне поручить, я всегда приму».

На этом расстаемся.

9 февраля. Суббота. Заседание сельскохозяйственного совещания[693].

Председатель Витте. Сегодня подлежит обсуждению вопрос о порядке собрания на местах сведений, кои представятся нам необходимыми. Министр внутренних дел имеет сделать по этому предмету предложение.

Сипягин. Я полагал бы назначить в каждой губернии совещание под председательством губернатора из вице-губернатора, председателя казенной палаты, губернского предводителя дворянства, председателя губернской земской управы. Такое совещание будет в состоянии ответить на все поставленные ему вопросы о сельском хозяйстве.

Председатель: «Имеет ли кто-либо из членов сказать что-либо по сему предмету?» (Молчание.)

Я: «Я нахожу, что предлагаемая министром внутренних дел мера, конечно, имеет свои выгодные стороны. Таким порядком создается губернская коллегия, которая будет в состоянии представлять в центр всякие могущие потребоваться сведения не только для нашей комиссии, но и для всякой другой комиссии, например, для комиссии, состоящей под председательством министра внутренних дел, и такое единообразие действий в сфере двух различных министерств было бы редким в этом отношении фактом. Но мне кажется, что по скромности задачи, подлежащей нашей комиссии, задачи, не имеющей ничего государственного, политического, а исключительно земледелие, нам следовало бы поближе подойти к земле и ее возделывателям и, согласно этому, искать не в губернском городе, а в уезде людей, могущих дать нам ответы. Мне бы казалось, что прежде всего надлежало бы обратиться к уездному предводителю и лицам по его указаниям, предпочтительно землевладельцам».

Сипягин восстает против моего предложения, в особенности против права касаться того, каким способом собирания сведений он будет действовать в своей комиссии.

Витте поддерживает Сипягина против меня.

Сенатор Калачев выступает энергичным защитником моей мысли и настаивает на необходимости организовать уездные комиссии, составленные под председательством уездных предводителей из членов уездной земской управы с приглашением для дачи объяснений не только землевладельцев, но и крестьян.