Дневник, 1893–1909

Весьма бурное заявление со стороны Витте возбуждает его желание, чтобы в меморию об учреждении Совета министров было включено постановление об упразднении комитета под председательством Горемыкина для изучения крестьянского вопроса и высшего совещания для направления аграрной политики, также под его председательством. Оба учреждения созданы 6 мая по проискам Горемыкина с одновременным уничтожением Совещания об улучшении сельского хозяйства[851], которое состояло под председательством Витте. То была месть Горемыкина за то, что Витте отнял у него портфель министра внутренних дел и назначил на его место злосчастного Сипягина[852]. В решительной предложенной Витте форме Сольский не решается удовлетворить желание Витте, а обещает представить об этом Государю особый доклад. Витте справедливо утверждает, что студенческие сходки и рабочие стачки ничтожны сравнительно с надвигающейся на нас крестьянской пугачевщиной, а что для предотвращения ее всего лучше, тотчас по собрании Думы, передать ей крестьянский вопрос в форме тех обширных материалов, кои были собраны состоявшей под председательством его, Витте, сельскохозяйственной комиссией. Несомненно, такое распоряжение создаст пьедестал для памятника Витте, но сомневаюсь, чтобы вышел толк из такого обсуждения.

Между прочим Витте рассказывает, что к нему на днях приехал прямо с доклада Государя Шванебах и привез составленный им проект поселить в Сибири часть армии, сражавшейся в Маньчжурии. Высочайше повелено внести дело в Комитет министров, тогда как оно подлежит рассмотрению Государственного совета и вопреки закона никакого предварительного сношения с другими министрами не сделано.

На это Коковцов рассказывает, что морской министр Бирилев лучше распоряжается. Уехав с Государем кататься в шкерах[853], он присылает оттуда распоряжения и уведомления самого разнообразного свойства, основываясь на уполномочиях, им от Государя полученных. Коковцов требует копии с таких уполномочий, но никогда их не получает.

29 сентября. Четверг. Последнее частное у Сольского собрание. Коковцов опять защищает необходимость сохранения для министров права личного доклада по делам, не касающимся других министров, с тем, что лично докладывающий министр будет сообщать Совету копии со своих докладов, он же настаивает на необходимости сохранить всецело Комитет министров в теперешнем его виде. К моему удивлению, Витте внезапно переходит на его сторону[854]. Сольский, приверженец компромиссов и недомолвок, предлагает исключить параграф, установляющий уничтожение Комитета министров. Все с ним соглашаются, но я заявляю ему, что признаю за ним как министром право подвергать или не подвергать обсуждению тот или иной вопрос, но что не изменяю своего мнения о необходимости уничтожить Комитет министров ныне же.

30 сентября. Заседание Финансового комитета у Сольского, на которое не еду, потому что докладывается ходатайство Богословского общества о необходимости пособить из Государственного банка для расчета с рабочими вследствие созданных войной денежных затруднений. Коковцов представляет лживые донесения начальника Уральского горного округа о том, [что] будто бы для окончания производящихся там работ нужно еще четыре миллиона, вследствие чего комитет и отказывает в просимом пособии.

Октябрь

1 октября. Заезжает Витте. Крайне мрачно настроен. Положение ужасно, почти безнадежно. Спасти может только диктатор, но где его взять. Отвечаю, что его нужно взять из стоящих иерархически во второй линии, но по личным достоинствам значительно превосходящих Линевича и Куропаткина, как, например, Зарубаев и Самсонов.

3 октября. Понедельник. В совещании Сольского слушается представление Булыгина о разрешении прессе во время выборов свободно говорить и о Государственной думе, и о кандидатах для избрания в члены. Граф Витте горячо защищает это мероприятие как необходимое, чтобы убедить население в искренности правительства относительно деятельности Думы, тем более что такая свобода существует во всех конституционных государствах. После издания рескрипта 12 декабря[855] население было разочаровано тем, что правительство вслед за данными обещаниями реформ как бы пожелало не исполнять своих обещаний и как будто отнимало одной рукой то, что было даровано другой. Так, например, вслед за обещанием полной свободы совести, о чем состоялся манифест, редактированный в Комитете министров под его, Витте, председательством, назначена была комиссия для определения порядка исполнения этого манифеста; председателем комиссии назначен граф Игнатьев, убеждения коего совершенно противоположны взглядам его, Витте. Необходимо убедить население, что правительство пойдет дальше в полном согласии с Думой. Отсутствие такого убеждения в народе поведет непременно к великим бедствиям. Поэтому считает необходимым не только принять предложения Булыгина, но еще и предпослать им предисловие с выражением взгляда правительства на необходимость освобождения прессы в настоящем случае.