Дневник, 1893–1909

«Враги правительства, — говорит он, — сплочены и организованы. Дело революции быстро подвигается. Мы находимся сегодня уже в том положении, в коем находилось французское правительство через год после созыва Генеральных штатов[848], и никакого плана, никакой твердости в отпоре революционного движения мы не имеем. Самые невероятные факты совершаются у нас на глазах, а между тем представители правительственной власти смотрят на эти факты сложа руки и ничего не предпринимая. В Москве собралось самозваное правительство, состоящее из людей, выбранных ими самими. Таких самозваных правительств большое число по всей России; они распространяют анархию, публикуют и рассылают в народ прокламации, угрожают отечеству распадением его, соблазняют массы обещаниями насытить их аппетиты, угрожающие самым элементарным идеалам, лежащим в основе гражданских обществ, и все это продвигается быстро вперед, не встречая сколько-нибудь организованного со стороны правительства отпора. По моему мнению, прежде всего надлежит объединить власть, министрам принадлежащую. Министры должны быть соединены в одно целое, в один Совет, который, имея председателя, обсуждал бы программу долженствующих быть принятыми мер, обязательных для каждого отдельного министра после принятия их Советом. Всякое различие мнения должно быть устраняемо в заседаниях Совета; министры, несогласные с господствующим мнением председателя, не должны сохранять своих постов. Словом, должен быть учрежден так называемый в других государствах кабинет с председателем, именуемым также первым министром. На обязанности этого председателя должна лежать рекомендация Государю лиц, имеющих надлежащие для занятия министерского поста качества и разделяющих политические взгляды, одобренные Государем. Дела высшего государственного управления должны оставаться в ведении нынешнего Комитета министров в теперешнем его составе.[849]

Второй мерой должно быть преобразование Государственного совета».

На этом месте речь Витте была прервана председателем графом Сольским, в квартире коего происходило это совещание. Сольский обратился к присутствовавшим с просьбой высказать свое мнение по поводу произнесенных Витте слов. Настало молчание, продолжавшееся несколько минут. Прерывая это молчание, я сказал, что разделяю мнение Витте о необходимости организовать кабинет, но что не соглашаюсь с ним относительно сохранения нынешнего Комитета министров. «По моему мнению, дела, рассматриваемые теперь Комитетом, должны быть распределены между другими учреждениями, а именно: Государственным советом, Сенатом и отдельными министрами. К разрешению этих дел нет основания привлекать председателей департаментов Государственного совета, на которых эти обязанности были возложены императором Александром I в 1812 году, когда он желал организовать нечто похожее на временное правительство по случаю отъезда его — Государя — к армии. В делах, ныне рассматриваемых Комитетом, находятся многие, имеющие характер законодательный. Как могут участвовать в них председатели, долженствующие разбирать законодательные дела в Государственном совете?»

Витте прерывает меня, заявляя, что он согласен со мною и что, конечно, большинство дел, рассматриваемых Комитетом министров, должно быть передано другим учреждениям и министры не должны быть обременяемы пустыми делами.

Вслед за тем говорит Таганцев. Он утверждает, что, проведя несколько месяцев в деревне, он убедился в том, что в провинции никто не верит больше правительству, потому что заявления и обещания правительства не исполняются; не исполнятся потому, что местные чиновники всех степеней и рангов руководствуются исключительно своими фантазиями и произволом. Так, например, манифест о свободе совести на деле никакого применения не имеет, и раскольники преследуются по-прежнему.

Коковцов опровергает сказанное графом Витте. Он утверждает, что для объединения министерского управления нам нет надобности прибегать к подражанию иностранному государству. Достаточно будет для достижения этого объединения, не уничтожая личных всеподданнейших докладов министров, предоставить председателю Комитета министров присутствовать при всех докладах, кои министры делают Государю. Таким образом, председатель будет в состоянии наблюдать за тем, чтобы министры действовали в одинаковом между собой направлении. Комитет министров в теперешнем его виде желает сохранить неприкосновенным, признавая это необходимым для разрешения дел высшего управления, соглашаясь при этом передать некоторые дела в другие учреждения.

Сольский заявляет, что мнение Витте и Коковцова не противоречивы и могут быть согласованы редакцией. По обыкновению Фриш вторит председателю, но Витте категорически утверждает, что между ним и Коковцовым полное разногласие.