Дневник, 1893–1909

10 апреля. Понедельник. Общее собрание Государственного совета. Узнаю кое-какие подробности о бывшем накануне в Царском Селе совещании, на которое я вследствие вражды составлявшего список Витте не был приглашен. Всего более говорили и спорили о первой статье нынешнего первого тома Свода законов, именующей императора монархом «неограниченным». Накануне заседания Государь принимал Горемыкина, который убеждал его оставить неприкосновенными теперешние законы, доколе не выяснится характер и деятельность Думы, а затем изменить основные законы согласно обстоятельствам. Заседание началось с того, что Государь заявил, что его предки дорожили сохранением титула «неограниченный», что в настоящее время он получает многочисленные адресы различных групп населения, просящих о сохранении неприкосновенным самодержавия, и потому он встречает сомнения относительно уничтожения слова «неограниченный». Горемыкин с безграничным низкопоклонством отстаивал вышеприведенное, накануне заявленное им мнение. Граф Пален настаивал на необходимости категорически разрешить этот вопрос и исключить не имеющее более места слово «неограниченный». Вслед за ним великий князь Николай Николаевич заявил, что Государь в манифесте 17 октября добровольно отказался от неограниченности своих прав и что в настоящее время не может быть сомнения в том, что слово «неограниченный» должно быть уничтожено. Великий князь Владимир Александрович поддержал заявленное Николаем Николаевичем мнение, и Государь после нескольких минут молчаливого размышления с ними согласился.

Нашлись куртизаны, кои утверждали, что Государь имеет право не только издать ныне новые Основные законы, но и изменять их по своему усмотрению. Более честные люди утверждали, что он должен иметь лишь инициативу в возбуждении вопросов об изменении Основных законов, но это самое изменение должно совершаться лишь в установленном законами порядке.

Возвратились члены совещания из Царского Села в Петербург в четвертом часу ночи.

15 апреля. Суббота. Захожу утром к великому князю Владимиру Александровичу. Одновременно со мной входит государственный секретарь барон Икскуль для прочтения журнала заседания, состоявшегося под председательством Владимира Александровича для обсуждения изменений в «Учреждении об императорской Фамилии», называемых новыми законодательными установлениями. Членами заседания были великие князья Константин Константинович, Николай Николаевич, Александр Михайлович и Андрей Владимирович. Всех их заботит необеспеченность их положения вследствие несоблюдения закона 5 апреля 1797 года, установленного императором Павлом. За последние годы были по приказанию императоров Александра III и ныне царствующего Николая II взяты значительные суммы из удельного фонда, так, например: куплено Мургабское имение, принадлежащее царствующему императору, обошедшееся в несколько миллионов; во время японской войны взято два миллиона, кои от имени императрицы Александры Федоровны будто бы пожертвованы на вспомоществование пострадавшим воинам, но в действительности израсходован лишь один миллион, а второй оставлен в распоряжении императрицы, устраивающей на эти деньги больницу и что-то вроде школы для кормилиц; на днях управляющий уделами князь Кочубей получил приказание купить за два с половиной миллиона имение, оставшееся после великого князя Сергея Александровича, заплоченное[883] им один миллион, не приносившее никакого дохода и завещанное им великой княгине Елизавете Федоровне.

Великий князь Александр Михайлович настаивал на том, что великие князья менее обеспечены теперь в своих правах, чем остальные подданные.

Министр двора барон Фредерикс, нравственно прекрасный, но весьма невежественный человек, имел неосторожность заявить на этом заседании, что Государь имеет право распоряжаться удельным достоянием по своему усмотрению.

Разговаривая обо всем этом с великим князем, я настаивал на необходимости устроить семейный совет из трех старейших членов семейства с присоединением одного или двух заслуженных, обладающих юридическим образованием сановников, чтобы служить посредствующей между императором и императорской Фамилией инстанцией.

Заседание общего собрания Государственного совета. Торопливо разрешаются сорок пять дел ввиду быстро приближающегося открытия Государственной думы.

16 апреля. Воскресенье. Совещание графа Сольского. Оставляются без внимания несколько ходатайств об умножении числа членов Думы без разрешения избирать таковых, предоставлением [?] такового права выбора просящим о том городам и местностям.