Дневник начальника следствия из «Матросской Тишины»

Суть предъявленного мне обвинения сводится к тому, что я, якобы, рекомендовал клиентке в качестве юриста человека, который совершил в отношении ее мошенничество, некого Панова Е. Я не буду останавливаться на доказательствах, которые следствие полагает достаточными. Главное – это то, что бригада ГСУ СК РФ под руководством Олега Пипченкова, работающая в Санкт-Петербурге уже длительное время, разработала методы незаконного привлечения к уголовной ответственности лиц, которых «они» считают «нужными», для придания делу необходимого общественного резонанса и значимости – характеризующих результаты их деятельности. Используя ст. 317 УПК РФ, «спекулируя» положениями уголовно-процессуального законодательства и обещая непосредственным исполнителям и организаторам преступлений «льготы» в виде условного осуждения или вообще освобождения от уголовной ответственности, следствие получает необходимые им показания в отношении «интересующих» по каким-либо причинам людей. Таким образом, вначале разрабатывается сценарий преступления, под который подгоняются показания свидетелей, в отношении «интересующего» лица избирается мера пресечения в виде ареста, тем самым на него уже оказывается сильнейшее психологическое давление, после чего ему предлагается, заключив сделку со следствием, дать в отношении себя показания, которые следствие уже разработало, и выйти на подписку о невыезде или же полностью быть освобожденным от уголовной ответственности – в зависимости от требуемых показаний. По всей видимости начальник 2 отдела ГСУ СК РФ полагает, что он является первооткрывателем такой методики расследования преступлений. Видимо, он плохо ознакомлен с историей следствия в России. В 30-х годах прошлого столетия еще не такие сценарии разрабатывались под «троцкистов», «шпионов» и т.д. Правда добивались результатов не с помощью ст. 317 УПК РФ, а пытками и угрозами расправы над обвиняемым и над его родственниками.

Если меня, в возрасте 65 лет, заключают в СИЗО и под предлогом борьбы с криминальными авторитетами предлагают сделку, то есть дать показания на «них», несмотря на то, что я даже не знаком с ними, ставя условием – освобождение из СИЗО на подписку, то чем они отличаются от этих криминальных авторитетов?

Еще более беспрецедентному давлению был подвергнут адвокат городской палаты Санкт-Петербурга Корнев С. Это выражалось в угрозах, шантаже, использованию «прессхаты» и. т. д. Некоторые не выдерживают и дают требуемые показания. Но я их винить не могу. Не все могут выдержать постоянное психологическое и моральное давление, которому подвергаются.

На все жалобы и заявления, ответ один: суд разберется…

Адвокатам, как никому другому, хорошо известно, как разбирается суд. Даже Президент РФ Медведев Д. А. признал, что степень недоверия населения суду составляет 80–85 %, о чем еще можно говорить. В этих условиях выход может быть только один: «спасение утопающего, дело рук самого утопающего». Поэтому у меня есть предложение – это создание комиссии при Адвокатских палатах субъектов федерации, с целью проверки обоснованности привлечения адвокатов к уголовной ответственности.

По результатам работы комиссии возможны следующие выводы:

1) обоснованное привлечение адвоката к уголовной ответственности, вследствие совершения им преступления;

2) привлечение адвоката к уголовной ответственности, вследствие выполнения им своих профессиональных обязанностей, т. к. следствие пытается получить необходимые им сведения на клиента;

3) привлечение адвоката к уголовной ответственности с фальсификацией доказательств, с целью улучшения статистических данных.

По результатам работы комиссия решает вопросы об оказании юридической, материальной и моральной помощи.

В случае необходимости решается вопрос о подключении общественных организаций, прессы, обращения к Генеральному прокурору и Президенту РФ, как гаранту Конституции РФ.

Только общими усилиями мы можем противостоять «беззаконию», творимому следователями СК РФ.

07.02.2011 год

«Матросская тишина»

И все-таки – монстр

В ранее написанных статьях «Нужен ли единый следственный комитет, если нужен, то какой?» и «Пролетарии правосудия или 100 дней следственного комитета» мною были высказаны предположения о том, что Следственный комитет, возможно, превратится в монстра, который будет неуправляем и будет выполнять заказы тех, кому он будет служить.

Прошло полгода с момента его образования, и теперь можно с полной уверенностью заявить: самые худшие опасения полностью оправдались.

Контроль за ходом расследования, фактически, не ведется. Прокуратура превратилась в постороннего наблюдателя за следствием и не в состоянии что-либо изменить, таково существо действующего законодательства.