Дневник нескончаемого ПИРа

Я запомнила, что перед тем, как мне выбраться из кромешной тюрьмы синей комнаты, пришли Алиса с Артёмом, и он показал мне инструменты – молоток с двумя параллельными наконечниками и отвёртку. Сказал: «Не перепутай, можно шуметь, ты мать с двумя детьми и мужем, сгоревшим в пожаре, тебя ни в чем не обвинят, спасай себя, сделай усилие, как бы не было тяжело». Ещё была тема про кусючее насекомое, на которое нельзя обижаться, а нужно взять в союзники врага. Словно он эта пчелка, а я его жена, которую он ужалил не со зла. Про то, что подлость всегда наказуема. А благородство – всегда в цене. Уже потом Артём ругал меня за жадность, с которой я подчиняю реальность своему осмыслению и перетолковыванию, про мрачность, которой я умею наполнить будни… Но это уже совсем другая история.

Три недели они со мной, безумной, возились, дежурили по очереди, в надежде, что я приду в себя – поскольку боялись, что детей снова заберут в Дом Милосердия. Тогда Артём стал поднимать на меня руку, не мог выдержать неадеквата. Пиздюли приводили меня в чувства, но временно. Я представляла себя чёрным кубом, к которому совершают паломничество мусульмане, будто люди проводят по мне руками, а я истончаюсь и превращаюсь в ничто, при этом я визуализировала игру, вставая на кровати и поднимая руки. Когда нас тогда навещал Вовчик-журналист, я явственно почувствовала, что он средневековый бард и менестрель, писатель и поэт, а Артём его коллега. Это вызвало во мне восторг узнавания и гордость за такое знакомство. Я думала, что я юродивый Курёхин, и все балдеют от моего сумасшествия. Я делала вид, что принимаю наркотики, собирая и вдыхая пыль с полки – и получала от этого кайф. Мне казалось, что мы летим в космическом корабле, и Артём с помощью радио радара выискивает живых людей, скитающихся по Вселенной после того, как все развалилось. Новый сценарий конца света. Тут может и Доктор Кто на меня повлиял.

14 марта 2023. "Вафля", мы покладываем её под монитор, для удобства, сделана из моего любимого ОСБ, символ моей безумной вечности. Я уже вывешивала в ПИРе души, падающие в ад, Рубенса. Кусочки стружки – это души в Запределье, как они есть.

Я подходила к листу ОСБ и гладила, и жалела эти души. Эти судьбы. Эти трагедии.

Все, на что я смотрю, я сравниваю с детскими или с шизо ощущениями.

Там эталон безвременья. Без суеты и продажности.

Семья уговорила меня сдаться врачам, дальше так продолжаться не могло. Как же можно перечить Артёму!? Я представляла себя маразматическим дедушкой, а санитары застали меня врасплох. Не помню этого момента, но Артем говорит, что я села на пол и отказывалась ехать. Он приковал меня взглядом, это я уже помню, и эти волчьи глаза волокли меня до скоряка.

В больнице оба раза было очень даже неплохо. Девчонки спасали меня от мучительного таблеточного состояния, прогулки по коридору, чтение вслух, пожар в театре, звезда Адеила, раскраски, лекции о Репине, вожделенные сигареты, где сортир почитают за храм… Роза из Якутии, которая продала квартиру, чтобы сделать операцию родившемуся слепым ребенку. Ая, рыжий всадник апокалипсиса – транслятор-ретранслятор. Юля – девушка-прокурор, управляющая сценариями окружающего мира… Но сейчас мне надо прерваться. Поступили новости от группы помощи художникам-шизикам – Аутсайдервиль. Надо готовить рисунки, через пару дней встречаюсь с соучредителем.

Глава 8