Дневник парижского горожанина

338. Далее, в сказанном же году виноград во всем французском королевстве уродился столь дружно, что такового урожая не случалось видеть ранее, однако, в ночь перед праздником Св. Марка[1017] и в следующую за тем ночь, все вымерзло [без остатка], и кроме того, как то полагают, прознав о том, урожай пытались спасти, разжигая огонь, и все сожгли дотла.

339. Далее, в сказанный же год, тысяча IIIIc и XXII, случилось великое нашествие хрущей[1018], продолжавшееся с Пасхи до дня Св. Иоанна[1019].

340. Далее, в следующее за тем первое воскресенье мая месяца, все укрывавшиеся на Рынке, сдались на волю короля английского, по каковой причине в Париже зажжены были костры и устроен весьма пышный праздник.

341. Далее, в следующий за тем четверг, король английский отправил в Париж около сотни пленных, каковые захвачены в сказанном замке, связанных по четверо, их же поместили затем в Луврский [замок], а на второй день погружены были на корабли и отправлены в разные тюрьмы в Англии и Нормандии.

342. Далее, в следующий за тем вторник, доставлены были около полутора сотен [пленных], среди каковых обретался епископ[1020], его также заключили в Лувр вслед за прочими, в [следующую за тем пятницу, на XV день мая, их погрузили], на корабли, вслед за прежними, при том, что пленники, о каковых речь шла выше, не имели на себе оков, в то время как эти скованы были по двое[1021], каждый за одну ногу, за исключением единственно епископа Мо и рыцаря с ним бывшего. Этих двоих на корабле поместили отдельно, в то время как остальных согнали в кучу словно свиней, и поступили с ними как прежними, в то время как на III или IIII им дали всего лишь по буханке в два ливра весом, при том что хлеб этот был едва ли не черным[1022], и прочей пищи и воды для питья в весьма скудном количестве. А скованы были сказанные пленники, в отличие от прежних, ибо нынешние были этих или же ближних мест, и кроме того отличались немалой состоятельностью[1023], в то время как крестьяне из тех же мест не видели худших врагов чем они, ибо к со своими соседями они обходились хуже сарацин[1024].

343. Далее, на V день мая, бастарда де Ворю протащили через весь Мо, после чего ему отрубили голову, а тело вздернули на дерево, каковое при жизни окрестили «Деревом де Ворю», это же был вяз, на верхушку же его подняли копье с торчащей на нем головой, а штандарт [казненного] поместили над его телом[1025].

344. Далее, вслед за ним повешен был убийца и разбойник, именовавшийся Дени де Ворю[1026], каковой приходился ему кузеном[1027], причиной же тому была величайшая жестокость ему присущая, ибо не случалось слышать о худшем христианине и деспоте, ибо ежели ему удавалось найти или схватить некоего крестьянина, или же таковому крестьянину попасть в руки его людей, едва лишь он понимал, что сказанные пленники не в силах заплатить ему выкуп, он тут же приказывал их привязывать к лошадиному хвосту и тащить вплоть до этого вяза. И ежели не случалось найти палача, вешал их собственноручно; таков был повешенный на этом же вязе, называвший себя его кузеном. И как доподлинно известно, все состоявшие на службе в сказанном гарнизоне отнюдь не уступали жестокостью обоим вышеназванным деспотам[1028].