Дневник парижского горожанина

529. Далее, в указанное время некие влиятельные парижане, из каковых часть была связана с Парламентом[1574] или Шатле, а также торговцы и ремесленники, составили заговор, чтобы тайно впустить арманьяков в Париж, чем бы это ни обернулось, и собирались пометить себя некими знаками, чтобы когда арманьяки ворвутся в Париж всех, у кого не будет знака предавали смерти. И был среди них кармелитский монах[1575], по имени брат Пьер д’Алле, служивший курьером, который носил письма от одних к другим, но Господь не допустил чтобы в славном городе Париже свершилось столь великое злодейство, монах был схвачен, и под пыткой выдал многих из тех, с кем был связан. И как то доподлинно известно, в течение последней недели перед Вербным Воскресеньем, их было схвачено более CL, и в канун Вербного Воскресенья[1576] VI из них отрубили головы на парижском рынке[1577]; некоторых из них утопили, другие умерли под пытками, иным удалось откупиться, а прочим бежать без возврата. Когда арманьяки поняли, что их затея не удалась, они были охвачены яростью, и не щадили ни женщин не детей, из тех, кто раньше попал к ним в руки, [и] дошли до самых ворот Парижа не встретив никакого сопротивления, в Париже со дня на день ждали прибытия герцога Бургундского, но тот не появился ни в январе, ни в феврале, ни в марте, ни в апреле.

530. На XXI день апреля, около IIIc англичан или около того выступили в поход, желая подчинить себе некий замок именуемый Ла-Шасс[1578], притом, что жажда наживы их увлекла к Шеллю-[Сен-Бодур][1579], они же ограбили город и после того аббатство, и затем прибыли к таковому замку весьма отягощенные церковным и крестьянским добром, что обернулось затем для них великой бедой, ибо в то время как они занимались разграблением сказанного аббатства, арманьяки подняли против них гарнизоны близлежащих крепостей, и зажали их в клещи между замком и таковыми. Они же были тем захвачены врасплох, притом, что бывшие в крепости поражали их из луков, а наступавшие с тыла ударили на них столь яростно, что в скором после того времени все они были убиты или же взяты в плен, по каковой же причине арманьяки весьма обогатились, ибо у них в руках оказались все лошади, и все, что таковые [англичане] награбили в Шелле вкупе с выкупными деньгами, могущими быть полученными с пленных, а также тем, что сняли с мертвецов.

531. Далее, в XXV-й день названного месяца, в день следующий за праздником Св. Марка[1580], с помощью силы или предательства, арманьяки сумели занять аббатство Сен-Мор-де-Фоссе[1581]; и повсюду у них все складывалось хорошо; потому что после гибели графа Салсебри[1582] под Орлеаном, англичане избегали принять с ними открытый бой, чтобы не пришлось испытать для себя нового поражения и великого позора.

532. Далее, в этом же году к Вербному воскресению распустилось множество белых роз, каковой же [праздник] пришелся на VIII день апреля тысяча IIIIc XXX года, [столь ранней выдалась в сказанном году весна].

533. Далее, в XXVI-й день указанного месяца, года тысяча IIII XXX, по приказу парижских властей, зажгли [большие] костры, как то делается в праздник Св. Иоанна Летнего[1583], чтобы поразить парижан и заставить их забыть, что арманьяки побеждали повсюду, где появлялись, и также донести до общего сведения, будто юный король Генрих, король Франции и Англии, высадился в Булони с огромной армией, чтобы сразиться с арманьяками[1584], но слух этот не подтвердился, от герцога Бургундского также не было вестей. Люди потеряли всякую надежду, потому что бургиньоны перестали побеждать, и власти их пытались убедить, что вскоре подоспеет помощь, но никто из сеньоров никакой помощи оказать не спешил, и не заключал никаких договоров, вследствие чего многие семейства покинули Париж, и потому защита города очень ослабела.