Дневник парижского горожанина

534. Далее, на майской неделе у ворот Сент-Антуан[1585] обретались пленники, из каковых один уже выплатил свой выкуп и ему же позволено было стражей замка прогуливаться где ему вздумается[1586]. Он же в некий день заметил, что человек, каковому поручено было надзирать за тюрьмой, заснул на скамье после обеда, по летнему времени, и вытащил у него ключи, пока таковой спал и открыл двери тюрьмы, и выпустил еще троих, покуда тот продолжал спать, они же рассыпались кто куда, и напали на бывших в замке, дабы таковых убить, и двоих или же троих ранили смертельно, прежде чем бывшие в замке услышали шум. Прознав же о том, что сотворили таковые пленники, немедленно пришли на помощь своим и также послали за сиром де л’Иль-Адамом[1587], каковому случилось быть поблизости, и бывшему капитаном города Парижа, и он же немедленно поспешил туда, и принудил их сражаться, и первого же из них зарубил до смерти топором, бывшим у него в руках. Прочие же не имели времени для бегства, и были в скором времени схвачены, и признались, что собирались убить всех обретавшихся в таковом замке, и вслед за тем отдать таковой замок арманьякам, дабы те позднее смогли захватить Париж по причине измены или же по-иному. И сразу же после того, как они в том признались, капитан приказал их всех истребить, а [трупы] выбросить в реку.

535. Далее, в таковом же году, на XII или же XIII день мая, заморозками поврежден был весь виноград, притом что гроздья выдались весьма прекрасными видом, со множеством [весьма крупных] ягод, каковых на человеческой памяти не видано было в течение последних XXX лет. Ибо сказанным образом Господу угодно было преподать нам урок, что ничто в этом мире не постоянно, но изо дня в день переменчиво, как то являет нам опыт.

536. Далее, в XXIII-й день мая месяца, у Компьеня дама Жанна, арманьякская Дева, попала в плен к мессиру Жану Люксембургскому[1588] и его людям, и также тысяче английских солдат, которые были ранее в Париже, и IIIIста человек, сопровождавших Деву были частью убиты, частью утоплены[1589]. После этого, в следующее воскресенье, тысяча английских солдат прошла через Париж и отправилась осаждать арманьяков, бывших в аббатстве Сен-Мор-[де-Фоссе], и тем было предложено сдать указанное аббатство, и спасти свою жизнь, но уйти вооруженными лишь палками, что и было сделано; это произошло во II-й день июня тысяча IIIIста XXX года.

537. Тогда же в Париже за ливр соленого масла[1590] просили III парижских соля весьма полновесной монетой, а за пинту[1591] орехового масла — VI парижских солей. И как то доподлинно стало известно, едва лишь арманьякам случилось уйти прочь, англичане разграбили начисто аббатство и город[1592], при том, что их капитанам поневоле пришлось с таковым согласиться[1593], унеся с собой даже ложки, бывшие в кухонных горшках, и ежели первые что оставили нетронутым[1594], пришедшие после вынесли все до конца, горе!

538. Далее, в июне этого года не было слышно никаких новостей о короле Генрихе Английском. Но уже в день Святого Георгия правители Парижа заявили народу, что он пересек море, и устроили по этому случаю праздничные костры по всему Парижу. Бедняки этого не оценили, так как дрова стоили очень дорого, а некоторые люди были прекрасно осведомлены, что моря он вовсе не пересекал.

539. Далее, об ожидаемом приезде герцога Бургундского также не было никаких известий, и его ждали каждую неделю беспеременно с самого января, при том, что в скором времени был уже канун праздника Св. Иоанна[1595], при том, что власти, дабы народ не испытывал тревоги постоянно его в том заверяли, а часть из них и вовсе, говоря о его приезде из раза в раз твердила: «Patrem sequitur sua proles», «воистину дети с охотой идут за отцом»[1596], и более ничего к тому не присовокупляли. Воистину же, прошел уже июль, а о нем все не было никаких вестей, за исключением того, что великое множество пикардийцев с апреля месяца подступили с осадой к Компьеню, но вплоть до августа-месяца ничего так и не добились. Воистину, IIIc англичан в делах воинских стоили куда более чем Vc пикардийцев, и не видано было среди людей худших мошенников и ругателей; тогда как англичане уже заняли в окрестностях Парижа XII крепостей в течение одного месяца и на II неделе июля двинулись в Корбей[1597].

540. Далее, на XVII день июля, в понедельник, в канун праздника Св. Арнульфа[1598], был отлит колокол для собора Парижской Богоматери, и назван Жаклиной[1599], каковую работу исполнил литейный мастер по имени Гильом Сиффле[1600], и (колокол) же весил пятнадцать тысяч ливров или около того[1601].