Дневник пропавшей Примроуз

– Только что позвонил единственный человек, который может пролить какой-то свет на эту загадку, и она сказала, что свободна сегодня вечером, – сообщил мистер Либерман. – Это Эдит Фитцуильям, вы знаете её? – обратился он к тёте Лилиан.

– Не думаю, – ответила она.

– Она специализируется на местном фольклоре, – пояснил мистер Либерман. – Авелина и Гарольд подумали, что она сможет им помочь. Почему бы вам не поехать с нами?

– Да, тётя, поехали, ведь теперь ты с нами в одной лодке, – поддержала его Авелина, которая очень хорошо помнила их разговор. В кои-то веки ей хотелось, чтобы тётя была рядом.

Тётя Лилиан по очереди посмотрела на каждого из них и поджала губы.

– Очень хорошо, идёмте, Эрнст, – кивнула она. – Давно в моей жизни не происходило ничего настолько необычного.

Мистер Либерман хлопнул в ладоши, и они все вместе, укутавшись потеплее, вышли на улицу, где уже сгущались сумерки.

– Она живёт на окраине Мальмута, – сказал мистер Либерман, открывая машину и жестом приглашая всех сесть. – Но ехать недалеко, буквально несколько минут вверх по холму.

Авелина порадовалась, что не пришлось идти пешком. Когда машина повернула на дорогу вдоль пляжа, с моря налетел свирепый ветер и обрушился прямо на автомобиль. Белые гребни волн накатывали на берег, как стадо лошадей, где каждая хочет прибежать первой. Гарольд сидел рядом с Авелиной на заднем сиденье, зажав коленками книгу, которую, как только они тронулись, тут же начал вертеть в руках. Авелина наблюдала за ним краем глаза. Гарольд явно нервничал, словно собирался с силами, чтобы что-то сказать. В итоге Авелина не выдержала.

– Что это за книга? – спросила она.

– Эта? – спросил он, неубедительно изобразив непринужденность: на заднем сиденье была всего одна книга.

– Да.

– Сегодня, когда ты ушла, я нашёл её в магазине и… эм… отложил для тебя.

– Правда?

– Ну да, её бы всё равно никто не купил, – быстро сказал Гарольд, протягивая ей книгу. – Там про всякие странные штуки, которые тебе нравятся.

– О… спасибо, – ответила Авелина, не зная, считать это комплиментом или оскорблением. Быстро пролистав книгу, она поняла, что в ней рассказывается об истории Хеллоуина. Как раз такое ей обычно и нравится. Очень вовремя, учитывая, какое сегодня число. Но не успела Авелина начать читать, как внимание её отвлекло кое-что за окном.

– Ой, а их ещё больше, – сказала она, прижавшись носом к стеклу и с открытым ртом уставившись на рыбацкие домики. Почти в каждом саду стояло по пугалу. Хотя размеры и облик их различались, очевидно, все они должны были изображать детей. Головы неестественной формы, рваная одежда, кривые конечности: они выглядели как ученики из Школы Кошмаров.

– Тут такое каждый год, – сказал мистер Либерман. – Самый загадочный обычай. Разумеется, живя в маленькой квартире над магазином, сам я не могу поддержать традицию, но твои родители что-то ставят – верно, Гарольд?

– Да, маленького мальчика из пластика с дыркой в голове. Раньше это был ящик для благотворительности, куда люди бросали монеты. Папа несколько лет назад забрал его из уценённого магазина. А пугало похоже на убогого брата Пиноккио.

– Но что всё это значит? – настойчиво спросила Авелина. – Я нигде ничего подобного не видела.

– Думаю, это как-то связано с поверьем, что в ночь на Хеллоуин призраки приходят к живым, – ответил мистер Либерман, переключив передачу. – Полагаю, эти пугала должны изображать вышеупомянутых духов, но до конца я не уверен. Мы можем спросить у миссис Фитцуильям, ей наверняка известно больше.

Под жуткими взглядами пугал Авелину пробрала дрожь, как будто на неё смотрела толпа нежити.

И чем дальше, тем хуже.

Пока маленькая машинка мистера Либермана со стоном карабкалась по крутой дороге, Авелина с ужасом увидела, что здешние жители тоже соблюдают местный обычай. В тех домах, где садов не было, пугала с непропорционально длинными конечностями свисали из окон. У некоторых на лицах застыла глупая мультяшная улыбка, что придавало им особенно зловещий вид. Некоторые были сделаны из соломы, другие – из кусков дерева. Также хватало обретших новую жизнь магазинных манекенов – Авелина вспомнила, что и первое пугало было таким же. Эти выглядели особенно жутко, потому что при первом взгляде их можно было принять за настоящих детей – если бы не их безжизненные глаза.

Через несколько минут они подъехали к маленькому домику.

При их приближении в окне показалось старое, изборождённое морщинами лицо, обрамлённое длинными снежно-белыми волосами, заплетёнными в лежащие на плечах косы. При первом взгляде на женщину Авелина подумала, что она много времени проводит на улице.

Все четверо вышли из машины и направились по дорожке к увитому плющом крыльцу. Дверь распахнулась, и миссис Фитцуильям шагнула к ним навстречу, мрачно глядя на облака, словно прикидывая, хватит ли у них сил пролиться дождём.

– Входите, входите, сегодня слишком холодно, чтобы стоять на пороге, – сказала она трескучим, как осенний костёр, голосом.