Дневник школьника уездного города N

Он поднял коробки. Лицо покраснело от напряжения. Не глядя на нас, он двинулся мимо прилавков туда, где виднелась дверь в подсобное помещение. Аня хотела было снова вернуться к светильникам – показать мне «что-то жутко интересное», но я схватил ее за руку, толкнул входную дверь – пронзительно тренькнул колокольчик – и мы выскользнули из магазина.

Леша не единственный друг детства, с кем мне довелось пересечься в тот день. Еще я виделся с Костей.

Странно, что в первую очередь я вспомнил про Лешу, хотя хронологически встреча с Костей произошла на пару часов раньше, как раз тогда, когда я стоял на остановке, ожидая автобус, который должен было отвезти меня в центр города, где мы с Аней договорились сходить в мебельный магазин, чтобы присмотреться к настольным лампам для ее будущей комнаты в общежитии.

Время подходило к одиннадцати. Солнце медленно накалялось, подготавливая позднее утро к переходу в жаркий полдень. Автобус долго не шел, хотя обычно он проходил мимо моей остановки без десяти одиннадцать. Неожиданно возле меня резко затормозила тонированная белая «семерка». Стекло рядом с передним пассажирским сидением опустилось. Кто-то позвал меня по имени. Я сперва подумал: ошиблись – в окне маячило скромно улыбающееся лицо отдаленно знакомой пятнадцатилетней девочки. Потом приоткрылась водительская дверь, и над крышей машины высунулась счастливая физиономия Кости. Он предложил подвести. Я согласился.

Пока мы ехали, он не замолкал ни на минуту. Он рассказывал, что с кем-то договорился в воинской части и теперь каждые выходные ходит в увольнение; что получил кредит и купил эту самую машину; что его отца повысили на службе; что до дембеля осталось всего три месяца, а потом он планирует устроиться в ментовку или росгвардию – куда получится. Он выглядел довольным жизнью: бросал нежные взгляды на свою спутницу и не мог избавиться от улыбки во все лицо. Под конец своей речи он будто вспомнил про меня – повернулся всем телом, так что я испугался, как бы мы не врезались в пролетавшие по встречной полосе машины – и воскликнул:

– Ты-то как?!

Я вкратце рассказал, что закончил школу и собираюсь поступать в университет.

– Круто! – все так же воодушевленно сказал он.

Не уверен, что он меня слышал, потому что тут же принялся рассказывать про старый полусгнивший дом своей покойной бабки, который он сейчас всеми силами восстанавливает, чтобы после возвращения из армии они могли бы жить там вдвоем с его девушкой.

Костя остановился возле ТЦ «Кристалл», где меня ждала Аня. Мы попрощались. Я пожелал ему удачи, он мне ответил тем же, и белая тонированная «семерка», резко тронувшись с места, с легким гулом унеслась прочь.

По утрам я завел привычку сразу после пробуждения, все еще жмурясь от чересчур яркого дневного света, выходить на балкон, распахивать окна настежь и, высунув голову наружу, дышать свежим еще пахнущим росой воздухом. Иногда под балконом уже резвятся дети: катаются на самокатах или лупят по футбольному мячу на пустыре перед домом. Но чаще по пустой еще не пробудившейся ото сна улице бредет пару прохожих – на работу или наоборот домой с ночной смены.

Сегодня не было ни тех ни других. Я вышел на балкон позже обычного. Запах утренней росы уже сменился душистым ароматом пыльцы и полевых цветов. Первое, что я заметил – кто-то за ночь срубил плакучую иву. На ее месте теперь торчал толстый неровный пень, а рядом бесформенной грудой листьев и веток лежало ее пышное тело. Потом я увидел Кошкину Валентину Борисовну.

Она шла быстрым шагом по наполовину заросшей тропинке возле детского сада. Рядом, ухватив ее за руку, едва поспевая за длинными худыми ногами, семенил кудрявый мальчишка лет десяти-двенадцати. Он норовил забежать вперед, чтобы заглянуть ей в лицо, а она улыбалась и ободряюще кивала. Он будто успокаивался, приноравливался к ее шагу, все еще крепко держа за руку, но уже через пару шагов отставал и снова пускался в короткие перебежки, забегая вперед и вновь заглядывая ей в лицо.

Перед тем как слиться с дорогой, тропинка ныряла в небольшой овражек. Мальчишка не заметил его, споткнулся и упал бы на колени, но Валентина Борисовна, вовремя дернув его за руку, вернула на ноги. Она опустилась рядом с ним, прижала к себе. Он стоял неподвижно – только удивленно смотрел ей в лицо.

Пригладив ему взъерошившиеся волосы, она снова крепко взяла его за руку. Вместе они нырнули в овражек – через секунду вынырнуть обратно. Подошли к нашему подъезду, остановились рядом с только что подъехавшей грузовой «газелью». Оттуда проворно выпрыгнул мужчина лет тридцати пяти и осторожно вылезла беременная женщина такого же возраста. Мужчина принялся выгружать мебель из кузова «газели»: раскладное кресло, торшер, тумбочку… До меня долетел обрывок разговора женщины и Валентины Борисовны, из которого я понял, что это наши новые соседи. Они въезжают в квартиру, где раньше жила Зоя Алексеевна.