Дневник школьника уездного города N

Утром я уже поздравил маму маленьким букетом цветов – насобирал его вчера в лесу по берегам Кубани. Весь вчерашний день до самого вечера я искал подснежники и забрел довольно далеко. В лесу, если идти вдоль реки, тяжело заблудиться, но по-над берегом подснежники не росли, так что пришлось свернуть в чащу. Я нашел цветы, перед появлением первых признаков сумерек – они, как маленькие белые кляксы, будто светились на фоне мокрой земли. Темнота приближалась быстро. Я не успел опомниться, как деревья сгрудились вокруг плотным строем, угрожающе нависая толстыми стволами, так что посеревшее небо блеклой простыней лежало где-то далеко на черных кронах. Я испугался. Подумал, что заблудился – заметался в нерешительности: двинуться дальше вглубь, выйти к полям, где когда-то давно дедушка с бабушкой сажали картошку, или повернуть обратно к реке и сделать большой крюк до дома. Решил идти короткой дорогой.

Как загнанный олень, я ломанулся через густые заросли кустов с колючками, изодрал себе всю куртку, но не остановился, будто стоило замешкаться, и рвущаяся по пятам тьма Мордора поглотит меня.

Запыхавшийся от бега, я вырвался из тисков деревьев на просторы полей. Сумерки перешли в ночь. На небе, словно дырочки в черном куполе, проступили звезды. Где-то далеко лаяли собаки. Я смертельно устал. Спина взмокла от пота, а во рту пересохло так, что, казалось, щеки вот-вот потрескаются изнутри. У края полей под одинокой березой протекал родник. Я добрел до него, опустился на колени перед тихо журчащим прохладным ручейком, отложив цветы в сторону, сгреб в грязные ладони чистую прозрачную воду и припал к ней губами, как к последнему источнику жизни на Земле. Мне показалось, что ничего вкуснее этой воды я в жизни не пробовал.

Домой я вернулся поздно ночью, спрятал цветы под компьютерный стол у себя в комнате, а сегодня утром торжественно вручил букет маме. Получилось как в детстве – подарок, собранный собственными руками. Потом мы с отчимом приготовили завтрак – яичницу (кроме нее и пельменей мы ничего готовить не умеем), а дальше я принялся сочинять поздравление для Ани.

Я хотел написать ей в Вотсап – придумать что-нибудь красивое, не слишком пафосное, но с изыском. Ничего в голову не приходило. Я битый час просидел перед экраном телефона, я твердил себе: «Ты же сраный писатель, Кирилл! Так придумай что-нибудь». Дважды, разочарованный и раздраженный, я откидывал телефон в сторону, как готовую вот-вот громыхнуть петарду. Тогда я говорил про себя: «Да какой ты писатель? Что ты опять себе напридумывал?!» Потом я снова брал в руки телефон и пялился на экран в наш с Аней чат в Вотсапе, и опять отбрасывал в сторону.

Поздравление Ане я все же отправил. Не такое хорошее, как хотелось бы, страшно банальное, типа «оставайся всегда такой же красивой, как сейчас» и «будь счастлива и любима», и всякие клише вроде «море любви и океан ласки»… Тьфу… Даже вспоминать противно… Особенно теперь, когда я знаю, что она встречается не просто с каким-то там абстрактным Ильей Лядовым, а с вполне конкретным богатеньким и слащавеньким сыном бывшего мэра…

Тогда же утром я пообещал Саше, что приеду к ней после обеда, часика в четыре. Потом заскочил к Тарасу и от него прямиком к ней.

Она встретила меня у подъезда – как ребенок обрадовалась цветам: захлопала в ладоши и запрыгала на одном месте, будто в этих цветах заключалось все счастье мира. Она пригласила меня зайти, предупредив, что дома родители. Естественно, я отказался. Мы пошли гулять.

Саша, довольная, с широченной улыбкой, взяла меня под руку, и мы, с цветами, будто на параде, прошагали несколько раз вокруг Сашиного квартала. У меня завибрировал телефон. Я взглянул на оживший экран. Пришло несколько сообщений от Ани. «Спасибо! Очень приятно!», – значилось в первом. Так она ответила на мое утреннее сообщение. Затем всплыло: «Что делаешь?»

Саша вытянула шею, пытаясь заглянуть в экран. Я заблокировал телефон, и быстро убрал его в карман. А потом как-то зло и неуместно спросил:

– А что Миша? Поздравлял тебя сегодня?

Саша удивленно посмотрела на меня. Ее слегка прищуренные глаза странно блеснули.

– Почему ты спрашиваешь?

Я тут же пожалел о своем вопросе. Действительно! Какая мне разница?! Я попытался перевести тему, но Саша бойко ответила:

– Да, он мне писал!

Она, улыбаясь, отвернулась.

Мы около часа блуждали по окрестностям Сашиного района. Меня не покидало чувство, будто мы выгуливаем цветы – или точнее, несем их как знамя, всем напоказ. Наша прогулка казалась мне невыносимо унылой. Весь час я искал предлога, чтобы свалить, пока Саша, наконец, не сказала:

– Ну ты какой-то грустный сегодня. Говорить не хочешь. Пожалуй, пойду я домой.

Я не стал ее отговаривать, и мы разошлись.

Через пару часов от Ани пришло еще одно сообщение: «Ау! Ты куда пропал?». Я и на него не ответил. До сих пор.

11 марта 2020. Среда