Дневник учителя. Истории о школьной жизни, которые обычно держат в секрете

Я могу лишь догадываться, с чем это связано, но если до такой степени нагружать учителей, они неизбежно станут хуже вести уроки. Ученики измотаны. Вместо того чтобы в период экзаменов быть на пике знаний и показать все, что усвоили, они приходят на них уставшими, деморализованными и перегруженными. Никто, даже самые способные ученики, не может поддерживать настолько высокий уровень концентрации внимания неделя за неделей.

Социологи говорят о двух учебных программах: обычной (математика, английский язык, естественные науки и т. д.) и скрытой. Скрытая учебная программа – это знания, которые прививаются ученикам в неявной форме: как общаться с людьми, эффективно планировать время, знать последствия своих поступков и т. п.

Одна из задач учителя – научить детей жизни в широком смысле слова: решать конфликтные ситуации, хорошо обращаться с людьми и, конечно, справляться со стрессом. Если взрослые несдержанны и паникуют, чего ожидать от детей?

Спасибо

У меня есть довольно сложный девятый класс. Не могу сказать, что ученики плохо себя ведут, просто они слишком шумные. Мне кажется, что у меня довольно громкий голос, но они не слышат моих призывов к тишине. Я чувствую, что должен усилить контроль, и меня это беспокоит. Я даю коллегам советы о том, как улучшить уроки, а в моем собственном классе стоит шум, как на финале чемпионата мира по футболу. Я опасаюсь, что кто-то из учителей подойдет к двери и услышит это.

Однажды, когда девятиклассники особенно возбуждены, я замечаю через окно в двери своего ученика из одиннадцатого класса. Он хочет быть клоуном: ему хватает уверенности срывать уроки, но нет чувства юмора, чтобы сказать что-то смешное. В результате большинство его одноклассников закатывают глаза, а не смеются.

Он машет мне рукой и совершает движения, похожие на танец. Я считаю, что самая эффективная стратегия – игнорировать его. У меня нет на него времени, потому что я пытаюсь обратить на себя внимание класса. Однако он не уходит. Ученики замечают его, и громкость, которая, как мне казалось, и так была максимальной, теперь становится запредельной. У меня нет выбора. Я раздраженно открываю дверь и начинаю гневную тираду:

– Марк, разве ты не видишь, что я занят? Я не хочу, чтобы ты кривлялся у меня за дверью, ясно?

Пауза. Марк ведет себя слишком тихо.

– Я просто пришел поблагодарить за то, что вы меня учите. Я махал, чтобы привлечь ваше внимание, и хочу подарить вам кое-что.

Марк достает из рюкзака коробку шоколадных конфет. Она выглядит немного потрепанной. Думаю, он купил ее несколько дней назад и засунул в рюкзак, но на переменах тот пережил несколько пинков или наверняка летал по школьному автобусу. Это очень мило со стороны Марка, и мне сразу становится стыдно, что я на него накричал.

– Спасибо, Марк, – говорю я. – Мне очень приятно.

Я не успеваю сменить тон голоса с раздраженного на благодарный, поэтому мои слова звучат чуть агрессивнее, чем мне хотелось бы. Он улыбается, машет рукой и уходит. Я тронут до глубины души, но времени подумать об этом у меня нет, потому что ор девятиклассников игнорировать невозможно.

Жалоба

Один из родителей подал серьезную жалобу на учительницу из моей команды. Тоя – внимательная, заботливая и талантливая. Я присутствовал на нескольких ее уроках и видел, как тщательно спланированы занятия. Она обращается с учениками спокойно, вежливо и твердо, но справедливо.

Жалоба предъявлена в печатном виде на нескольких страницах. Женщина объясняет, что ее приемная дочь Жасмин «получила травму» в результате инцидента, произошедшего на уроке Тои на прошлой неделе. Тоя обвинила Жасмин в списывании на тесте, от которого зависит итоговая отметка. В жалобе говорится, что Жасмин даже не подумала бы списывать, потому что она трудолюбивая и прилежная. Такие обвинения ставят клеймо на ее репутации. Отчим Жасмин пишет, что Тоя, обвинив девочку в нечестности, разорвала ее работу на глазах у одноклассников, и после такого унижения та испытала сильнейший стресс. Жасмин сказали, что ей придется переписать работу после уроков под наблюдением. Такую несправедливость невозможно игнорировать.

По мнению отчима, вспышка «неконтролируемой ярости и агрессии» Тои доказывает, что она «не имеет права работать с детьми». Для придания жалобе драматичности мужчина заявляет, что он «обратился к своему адвокату в связи с этим инцидентом».

Однако на этом его гневная тирада не заканчивается. Он говорит, что две недели назад попытался обсудить инцидент с Тоей на родительском собрании, но она отказалась обсуждать эту тему. Его возмущению не было предела. Ситуация настолько отвратительна, что он требует срочной встречи с непосредственным руководителем Тои и директором школы.

Я уже знаю об этой саге, потому что Тоя приходила ко мне после родительского собрания, чтобы обсудить произошедшее. Тогда я услышал немного другую версию событий. Директор Пол просит меня больше узнать о том, что случилось, и изложить ему факты, которые мы сможем предъявить отчиму Жасмин.