Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.

Для приготовления обеда Пепино были назначены в помощники китаец и казаки, прислуживавшие на кухне, но последние были так пьяны с вечера, что пришлось обойтись без них, проработав всю ночь.

У читинцев празднество началось со вчерашнего вечера — музыка и пение раздавались до утра.

На обед было подано, после закуски, суп прентаниер[115], рыба орли[116], рагу из барашка, фазаны жареные на вертеле, салат из консервов зелени с майонезом и парфе[117] из ананасов. Шампанским угощал командир полка — сегодня был получен приказ об его утверждении в должности.

В поход было разрешено брать один вьюк на двух офицеров — я согласился с Ловцовым, мы распределили между собою запасы провизии: я поставлял еду, а Ловцов напитки — две бутылки водки. Благодаря прибытию маркитанта мне удалось запастись окороком ветчины, колбасой, сыром и другими закусками. Пепино зажарил две курицы на дорогу, и я захватил две бутылки рому.

Укладка вещей заняла много времени, потому что мы, может быть, сюда не вернемся, с собой же я брал только немного белья в струковском седле и одну заводскую лошадь. Пепино я оставил в Сухудяпу.

Писарь принес от Левенгофа записку; офицеры полка приглашались в собрание на бал; из отряда Красного Креста ожидали на бал пять сестер милосердия. Я не пошел. Музыка играла до трех часов утра.

26 декабря. Было еще темно, когда мы начали строиться за южной околицей деревни среди гаоляновых полей. Проходившие мимо войска поднимали страшную пыль.

Начальником оставшихся обозов был назначен войсковой старшина Куклин. Как я был счастлив, что эта неблагодарная обязанность не выпала на мою долю!

Мы выступили тремя колоннами. Левая, под начальством генерал-майора Телешова[118], состояла из 19-го, 24-го и 26-го Донских казачьих полков, Кавказской казачьей бригады полковника Хана Нахичеванского, четырех конно-охотничьих стрелковых команд, 2-й Забайкальской казачьей батареи и двух пулеметов. Среднюю колонну генерал-майора Абрамова[119] составляли

У рало-Забайкальская казачья дивизия, одна сотня пограничной стражи и 1-я Забайкальская казачья батарея. При нашей колонне ехал генерал Мищенко и штаб отряда. Правая колонна под начальством генерал-майора Самсонова состояла из драгунских полков Черниговского, Нежинского и Приморского, одной сотни пограничной стражи, 20-й конной батареи и четырех поршневых орудий. Всего — семьдесят сотен и эскадронов, четыре охотничьи команды, двадцать два орудия и два пулемета. При средней и правой колоннах следовали два отряда Красного Креста, а за колонною генерала Абрамова шло 1500 вьюков с фуражом, сопровождаемых пешими людьми; пешие люди несли тоже носилки. Было совершенно непонятно, для чего мы таскали за собой фураж, которого, по показаниям китайцев, проверенным Плаутиным, было много во всей долине Ляохэ. На другой день пеших людей умудрились посадить на коней, но от этого движение вьюков не ускорилось.

Походные кухни выехали вперед до первого ночлега, а затем возвращались обратно в Сухудяпу.

Верстах в тридцати пяти от Сухудяпу у деревни Сифонтай мы сделали часовой привал. Здесь стоял штаб отряда генерала Косаговского; генерал Мищенко и начальники отдельных частей собрались у него на совещание.

Мы прилегли под стогом сена и занялись чаеванием. У большинства офицеров сильный катцен-ямор[120] после вчерашнего празднования.

В пять часов пополудни мы прибыли на ночевку в деревню Синдиопа.

27 декабря. Мы выступили в восемь часов утра, — очевидно, спешить некуда.

Уральцы, шедшие в авангарде, захватили семнадцать арб с фуражом и продуктами, а в колонне Телешова кавказцы отбили три японских транспорта.

Нашей Забайкальской бригадой командовал временно генерал-майор Баумгартен[121], мой старый товарищ.

В два часа был привал, а в шесть пришли на ночевку в деревню Даван, сделав переход в сорок верст.

Мой вестовой Андрей научился у Пепино кулинарному искусству; на него возложена обязанность кормить нашу небольшую компанию: командира полка Ловцова, адъютанта, доктора и меня. Он нам сварил недурной суп с курицей и рисом.

28 декабря. Мы выступили в семь часов утра. В авангарде колонны был взвод пограничной стражи и конная охотничья команда 135-го полка. В головной части шли 2-я и 3-я сотни нашего полка и один взвод пограничной стражи. В разъезд был выслан подпоручик Ельчанинов со взводом Верхнеудинского полка.

В одиннадцать часов утра было получено донесение от Ельчанинова, что переправа через Хуньхэ у деревни Калише занята тремя сотнями хунхузов.

В поддержку головной части была выслана наша 1-я сотня — перестрелка уже завязалась.

Генерал Мищенко приказал нашему полку идти в атаку, стараться обойти и захватить хунхузов.