Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.

Полк двинулся вперед рысью, переправился через Хуньхэ у деревни Калише, из которой хунхузы были выбиты 1-й сотней и дагестанцами. Левее гналась за хунхузами 2-я сотня и взвод 3-й сотни. Казаки зарубили до тридцати человек, 5-я сотня под командой подъесаула Лоншакова лавою преследовала неприятеля верст на пять, тоже зарубила несколько человек и забрала в плен одного хунхуза и трех лошадей. С этой сотней поскакал войсковой старшина Ловцов, ради охоты; 6-я (знаменная) сотня шла на поддержку 5-й.

Хунхузы не дали себя охватить, они ускакали, оказав сопротивление только в деревне Калите.

Все сотни нашего полка стянулись на привал.

Подъехал к нам лейтенант французской службы Бюртэн, прикомандированный ко 2-му Верхнеудинскому полку. Он со 2-й сотней принимал участие в стычке с хунхузами и был в восторге, что наконец попал в дело. Он прибыл на службу в полк, когда конный отряд уже был отведен на отдых.

На левом фланге во время дела был убит корнет Чаплин и ранен ротмистр Глонти.

Мы снова двинулись вперед по совершенно ровной местности. Со всех сторон на расстоянии двух, трех верст, были разбросаны деревни в садах, окруженных по большей части широкими рвами впереди глинобитных оград.

По обеим сторонам были видны двигавшиеся колонны: левее нас шли кавказцы, правее — драгуны генерала Самсонова.

Ельчанинов донес, что деревня Уцзятуй, через которую мы должны были проходить, была занята ротою неприятельской пехоты и полуэскадроном кавалерии. В это время там уже завязалась перестрелка с нашими головными частями. Мы свернули вправо и направились на выстрелы.

Не доезжая деревни, навстречу нам прискакал оттуда командир 3-й сотни подъесаул Чеславский и просил командира полка скорее выслать вперед сотни, чтобы охватить убегавших японцев, которых было не более шестидесяти человек. Видно было, что у Чеславского разыгралась охотничья страсть, — он боялся, чтобы не ушла от нас верная добыча, и уверял, что японцы непременно сдадутся, если их окружат со всех сторон. Все заразились его примером. Конные охотники спешились и выбили японцев из деревни; они стали перебегать в небольшую деревушку среди сада, в версте к югу от деревни Уцзятуй — это был ханшинный завод Сандакан (три фанзы). 2-я и часть 3-й сотни взяли вправо. Командир полка с 6-й сотней стал у левой околицы деревни, выслав для охвата японцев с тыла 1-ю и 5-ю сотни. Они пошли на рысях и на высоте ханшинного завода построились лавою, фронтом к нему.

Японцы продолжали перебегать из одной деревни в другую, все время отстреливаясь, — пули залетали тоже к нам.

Если бы сотни не были высланы в обход, они могли бы успешно атаковать отсюда бегущих в чистом поле.

Действия этих сотен показались командиру полка нерешительными, и он приказал мне принять над ними начальство. Я поскакал к ним с трубачом.

Момент для атаки был пропущен, так как японцы успели уже сосредоточиться в деревне Сандакан. Я намеревался атаковать ее с востока и юга длинною цепью лавы и не тут, то там ворваться в деревню, но руководить лавою нелегко: нужно свыкнуться с нею, спеться так, чтобы каждый казак понимал по знаку, что от него требуется.

Лава донцов и кавказских казаков, которыми я командовал в прежние годы, была послушна и творила чудеса в руках опытного начальника: она угрожала неприятелю со всех сторон, дразнила его, не пропуская случая напасть на слабые его части, и сама была неуязвима. Лава, отступавшая перед противником, во много раз превосходящим ее силою, уворачивалась от прямого нападения, увлекала его, — куда ей было выгодно, заставляла подчиняться своей воле, задерживала его или наводила на наши батареи и укрепленные позиции.

Не то было здесь — я подавал сигналы, охрип от крику, но меня не слышали или не понимали. Может быть, забайкалец Ловцов сумел бы увлечь своих сородичей, но мне это не удалось.

Лавы нерешительно подвигались вперед и, встреченные огнем неприятеля, медленно отступали, тогда как нужен был бы порывистый, стихийный налет, который устрашил бы врага и заставил бы его положить оружие. Начальник может передать подчиненным такое душевное настроение, когда он находится с ними в близком соприкосновении, но какое может быть общение с цепью, растянутою на целую версту?

Боясь, чтобы японцы не ушли незаметно, я приказал командиру 1-й сотни есаулу Шестакову податься влево и атаковать их, если бы они пытались пробраться в следующую деревню. 5-я сотня пододвинулась тоже, чтобы не упустить неприятеля.

В это время слева пошла в атаку на деревню с гиком разведочная полусотня Шатилова. Чтобы поддержать ее, я приказал Лоншакову идти в атаку с фронта и поскакал к 1-й сотне, чтобы передать то же приказание.

Пока 1-я сотня замешкалась, 5-я уже отступала, потеряв несколько человек ранеными. Не удалась также лихая атака полусотни Шатилова, хотя она проникла в самую деревню.