Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.

Дошел до нас слух, что родился наследник престола; я запросил у начальника штаба дивизии, могу ли я объявить об этом радостном событии моему отряду; на это я получил ответ: «Относительно рождения наследника подождите объявлять до получения официального известия или известия из газет. Новостей нет никаких, писем и газет по-прежнему нет».

Опять дождь, воды прибавилось на семь четвертей — вот теперь можно спать спокойно.

К вечеру дождь прекратился, появился молодой месяц. Тихая, чудная ночь, я был рад своему одиночеству, я достал из сумки все мои драгоценности — дневники и письма; никто мне не мешал, и я углубился в чтение знакомых мне строк.

4 августа. Дождь полил опять. Командиры сотен просили моего разрешения перейти в деревню, где я стоял, так как у них люди и лошади утопали в грязи.

После обеда все офицеры явились ко мне по случаю прибытия на новое место расположения. Вновь прибывший из отряда подъесаул Аничков, как старший, принял от Черкесова 1-ю сотню. Я сообщил сотенным командирам только что полученное от полковника Российского предписание: «Постарайтесь выяснить во что бы то ни стало, что находится у Сяосыря; вышлите лазутчиков и пеший разъезд на лодках. Отошлите есаулу князю Джандиери пост летучей почты на усиление его сотни и отправляйте донесение от сотен до Санцзяцзы. У нас все спокойно. Газет и писем не получаем. Полковник Российский».

Меликов и Аничков предложили поручить уряднику 1-й сотни Матвееву разыскать лазутчиков и пойти с разъездом, чтобы проверить их показания. Матвеев прожил три года в Шанхае при нашем консульстве и говорил свободно по-китайски; его, однако, не всегда понимали, потому что он говорил южным наречием.

Вечером Матвеев привел мне двух китайцев-католиков из соседней деревни, согласившихся идти в Сяосырь, если окажется возможным переправиться. Чтобы показать мне, что они христиане, они крестились, уверяя, что я могу вполне им довериться. Я слышал, однако, что китайцы-христиане не пользуются хорошей славой, и им не следует доверяться более, чем язычникам.

5 августа. С утра дождя не было, река спала на четверть. В нашей деревне дворы и дорожки по песку подсохли после полудня; показалось солнце.

По случаю приезда в полк офицера старше в чине Филиппова ему пришлось сдать 3-ю сотню, а Филиппов был переведен в 1-ю сотню; он явился ко мне сегодня.

Черкесов уехал в полк, чтобы просить кратковременный отпуск в Мукден для поправления здоровья, — у него были сильно расшатаны нервы. Меликов тоже болен и, по мнению доктора Терешковича, довольно серьезно. Мерчанский переведен в другую сотню и уехал с Черкесовым.

Китайцы, ходившие в Сяосырь, вернулись и сообщили, что переправы через Тайцзыхэ нет уже четвертый день, что японцы на правый берег не переходили. У Сяосыря стоят 500 человек пехоты, 20 человек кавалерии, 5 орудий и 55 человек хунхузов, снаряженных японцами.

Вечером вернулся с разъездом Матвеев; он донес следующее: «Разъезд дошел до деревни Санцзяцзай», из расспросов китайцев он узнал, что японцы в количестве около 300 человек занимали деревню Тундявю на правом берегу реки в двух с половиною верстах от Санцзяцзая; в пяти верстах далее на запад, по той же стороне, в деревне Салинцзы, тоже были расположены японцы. Между этими деревнями японцы держали связь, посылая ежедневно разъезды через Далинский перевал (второй перевал от Сяосыря). В Сяосыре 700 человек с орудиями. По словам китайцев, японцы занимали все деревни по течению Тайцзыхэ, выше района нашего наблюдения.

Сообщения Матвеева мне показались подозрительными: он распространялся в подробностях — обычный прием лгунов, да притом от него сильно разило ханшином (китайская неочищенная водка).

Все эти сведения я послал генералу Любавину, добавив, что, не доверяя донесениям урядника Матвеева, я завтра высылаю для их проверки разъезд под командою барона Корфа.

Фельдшер, вернувшийся из Санцзяцзы, передал, что он видел у Мицзы три большие лодки, а китайцы нашей деревни говорили, что в сумерках три человека с лошадьми переправлялись на этих лодках, но, не приставши к берегу, вернулись обратно. Я приказал поставить туда на ночь пост для наблюдения.

6 августа. Дождя нет, но серо, сыро и холодно.

Прибыл к нам состоящий при штабе 3-й пехотной дивизии штабс-капитан Шевалин с разъездом от Нежинского драгунского полка для обследования дорог к Далинскому перевалу. Он передал нам последние новости:

Отряду генерала Янжула[78] в составе 19 батальонов, 8 эскадронов и артиллерии дана задача прикрывать левый фланг армии. Генерал Куропаткин был в отличном расположении духа и говорил, что в последние дни он спал спокойно. Куропаткин думал, что японцы не будут прорываться к Мукдену у Бэнсиху, но если бы они задумали это движение к Мукдену, то это будет через Сяосырь или Цзянчан. 5-й Сибирский корпус генерала Соболева[79] высаживался с 1-го августа, вслед за ним подойдет 1-й корпус, и тогда мы перейдем в наступление. Дай Бог.