Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.

10 августа. Солнечный жаркий день. С берега я следил за движением посланного мною на ту сторону Тайцзыхэ разъезда под командою подъесаула Филиппова. Он переправился вброд немного ниже нашего расположения и направился по горной дороге от Мицзы на юго-восток, в сторону Сяосыря, Когда они подходили к подошве первого перевала, на гребне его вдруг появились из-за горы несколько человек в соломенных шляпах, наблюдавших за нашим разъездом. Филиппов, видно, обратил на них внимание и послал дозорных на сопку в обход, а сам продолжал движение к перевалу — люди на горе скрылись. Филиппов вернулся к вечеру весь мокрый; на обратном пути во время переправы через реку его лошадь упала и была снесена течением; к счастью, она скоро стала на ноги, и Филиппов выбрался на берег благополучно. Он прошел с разъездом через два перевала, примерно около семи верст, не заметив неприятеля, кроме тех людей, которые скрылись в горах, когда наши дозорные стали их обходить. Это были, вероятно, японцы. Дорога была труднопроходима даже для спешенного небольшого разъезда; поэтому ожидать оттуда нападения значительного отряда не было причины.

11 августа. Сотенные командиры пришли ко мне переговорить о мерах, которые должны быть приняты в случае внезапного нападения неприятеля ночью. Меликов горячо отстаивал мысль, что необходимо назначить заранее путь отступления, и, по его мнению, у нас не было выбора — мы должны были отходить по дороге на север от нашего расположения. Я не разделял этого мнения, но спорить не стал, поставив только условием, чтобы отряд остановился до рассвета на первом перевале, пока не выяснятся намерения противника.

Разъезд, посланный к Мадритову, встретился с его разъездом на нашей заставе и обменялся донесениями. Вот что писал подполковник Муфель: «№ 20, 11 августа. Войсковому старшине Квитке. В дер. Бейлинпуцзы. По распоряжению подполковника Мадритова я выслал еще одну роту к деревне Цинхечену, и теперь там две роты и полторы сотни казаков. Приказано им разведать о количестве японцев, занявших Цинхечен и ханшиновый завод[81]. Сегодня, 10 августа, подъесаул Морев из кумирни у Цинхечена донес, что посланный им китаец в Цзянчан сказал, что в Цзянчане тысяча человек конницы с красными лампасами и более тысячи пеших с желтыми лампасами[82], при них 20 пушек, привьюченных на лошадях. Все они расположены в Цзянчане по дворам. Это он, китаец, видел сам, а слышал он, что у деревни Санзафанза на постах тысяча человек. Пришедший другой китаец из Сяосыря говорил, что японцы готовятся занять Тинкуалинский перевал и что около деревни Куалинчун 7 августа ночевали японские шпионы. Сейчас только получил донесение, что двинутые вперед две роты и сотня с Волжиным сегодня утром двинутся на Дапиндушан. Подполковник Муфель».

Из Ляояна прибыл мой вестовой, Иван Макаров, без лошади, но с актом за подписью ветеринара пограничной стражи, что мой любимец, красавец Джигит, пал от воспаления легких. Я так был огорчен этим известием и сердит на вестового, виновника болезни лошади по лени и недосмотру, что я его немедленно прогнал в свою 4-ю сотню.

12 августа. Ночью и утром рано были слышны пушечные выстрелы в отдалении, по направлению к Сяосырю.

Урядник 1-й сотни Иолгин, ходивший вчера к Сяосырю, донес, что по показаниям приказчика лавки, принадлежавшей хозяину нашей фанзы, 22 конных японца с офицером провели ночь в Сяосыре с 9 на 10 августа, хорошо расплатились за взятую провизию. Японские патрули ходят горными тропами по всем направлениям. 1 полк пехоты стоял, не доходя Сыгоулина, в деревне Тунцзя, высылая разъезды к Чичаю и Сяосырю. Об орудиях ничего не слышал.

По поручению командующего полком Филиппов передал мне частным образом, что генерал Куропаткин запрашивал штаб дивизии телеграммою, сколько лет я был на службе в чине подполковника. Предполагают, что запрос этот был сделан по поводу моего представления в полковники за дела, в которых я участвовал с мая по 6 июля.

Начальник штаба дивизии сообщил, что известие о рождении наследника престола подтверждено официально, и поэтому я могу объявить о том моему отряду. Привезена водка для раздачи нижним чинам после парада.

Получено донесение от командующего 10-м Оренбургским казачьим полком В. С. Волгина: он наступал на Дапиндушан и ханшиновый завод, предлагал подполковнику Муфелю зорко следить за неприятелем, который из Цзянчана и Сяосыря может подойти к Далину. Предупреждал его, что он может отступить, куда вынудят его обстоятельства, так как он хотя и прикрывает дорогу на Мукден, но Мукден охраняется 5-м Сибирским корпусом. Мадритов предполагал атаковать Цзянчан через десять дней и выбить японцев из этого гнезда.

Каждый вечер мы укладывали все свои пожитки и были готовы к выступлению в самый короткий срок.

13 августа. Нужно полагать, что теперь погода установилась, — уже несколько дней не было дождя и солнце припекало изрядно. С раннего утра начался бой на западе, по направлению к Сихеяну; к девяти часам утра орудийные залпы участились[83].