Дневники импрессионистов

Прошлым летом я совершила ошибку, написав г-ну Лоренсу, что вышлю ему статью с репродукциями моих картин — я имела в виду ту, которую собирался напечатать г-н Манци. Теперь г-н Лоренс требует ее, и я спрашиваю себя, не было ли это просто шуткой со стороны Манци. Во всяком случае он связывает руки остальным. При встрече выскажу Вам свое мнение насчет обнаженных фигур Дега. Ему их не продать.

13

Мениль-Бофрен,

[осень 1906 г.]

Сударь,

Я получила письмо от г-на Пеннела из комитета Всемирной выставки в Лондоне. Г-н Пеннел пишет, что один из его коллег видел на улице Лаффитт мои картины и хочет, чтобы они фигурировали на выставке. Поскольку речь идет о тех картинах, что Вы не пожелали выставить вместе с работами группы, к которой я всегда принадлежала и которой поныне осталась верна, прошу Вас не экспонировать их на Всемирной выставке. Художники, живущие в Париже и принимающие участие в названной выше выставке, — это те же люди, которые в Париже являются членами Национального общества. Я и здесь бы могла быть заодно с ними, если бы захотела. Пишу все это потому, что узнала, что Вы послали на Всемирную выставку мои гравюры, но не послали туда работы моих бывших сотоварищей. Очевидно, разрыв еще более глубок, чем я себе представляла.

14

Мениль-Бофрен,

30 ноября [1906 г.]

Сударь,

Думаю, что нам больше не стоит говорить о Вашей прошлогодней выставке. Я была — и, по-моему, с полным основанием — обижена тем, что меня отстранили от участия в ней, хотя в то же самое время мое имя фигурировало на другой выставке. Я знаю, что Уистлер и Роден были председателями Всемирной выставки в Лондоне, но я никогда не имела с ними дела. Г-н Пеннел не понимает причин моего отказа выставиться, но ведь он не знает существа вопроса. Он трижды писал мне, прося у меня разрешения экспонировать в этом году мои гравюры, принадлежащие одному из участников их выставки. Ввиду такой настойчивости мне пришлось уступить. Разумеется, я не хотела бы ни в чем ущемлять Ваши интересы и уверена, что Вы меня в этом не подозреваете, но в настоящий момент я не собираюсь ни выставляться, ни продавать. У меня другие намерения — я приехала сюда для того, чтобы проработать здесь большую часть года, и это меня вполне устраивает.

15

Мениль-Бофрен,

[осень 1908 г.]

Сударь,

Страшно жалею, что дела мешают Вам приехать сюда — погода стоит сейчас великолепная… Рассчитываю быть в Париже до Вашего отъезда и показать Вам по крайней мере одну из двух картин, которые я заканчиваю. Прилагаю на следующей странице список полотен и пастелей, которые можно выставить, если владельцы согласятся Вам их одолжить. Просить об этом г-на Стилмена я бы по возможности воздержалась.

Сердечно Ваша Мери Кассатт

Гг. Руар: 2 картины.

Г-н Дега: 1 картина, 1 пастель.

Г-н де Сайи, улица Анжу, 2: 2 пастельных портрета.

Г-н Марсель: 1 пастель.

Г-жа Майер: 1 старая пастель (написана 13 лет назад), еще 1 пастель, но с владелицей мне придется переговорить лично.

У меня готовы портрет матери и 4 картины.

Кроме того, г-н Воллар предлагает мне один старый портрет (масло), так что получается всего 15. Довольно ли этого, если даже Вы добавите то, что есть у Вас? Помоему, мало.

У г-жи Сиэрз есть незаконченная картина, купленная на распродаже Вио, а у г-на Воллара — пастель, также приобретенная на одной из распродаж: «Женщина с веером». Таким образом, всего получается 17.

18

Мениль-Бофрен,

20 июля [1911 г.]

Сударь,

Госпожа Хевмайер прислала мне фотографию с картины Рембрандта, о которой Вы писали мне в своем письме. Прилагаю ее. Вопрос в одном — та же ли это женщина, что находится в Букингемском дворце, поскольку обе могут принадлежать кисти Рембрандта. Мне кажется, — так я и написала Хевмайерам, — что женский портрет, самый красивый из принадлежащих им и купленный ими у княгини де Саган, существует в двух экземплярах, второй находится в Касселе. Мне, если не ошибаюсь, рассказал об этом г-н Дюре; он прибавил также, что картина, принадлежащая Хевмайерам, намного лучше. Судя по фотографии, это действительно очень красивая вещь.

Что касается картин Мане из колл. Фора, то, по-моему, г-ну Хевмайеру они не очень нравятся — так, по крайней мере, можно заключить из его разговоров. Дело в том, что он уже располагает весьма красивыми вещами Мане и подобрать равноценные им очень нелегко. «Кружка пива» хуже, чем большинство Мане, имеющихся у Хевмайера. Думаю, что Вы разделяете мое мнение…

21

Грас,

[конец 1912 г.]

Сударь,

Рада была узнать, что Вы уже в Париже. После Вашего отъезда два дня были прекрасные, а теперь погода пасмурная и холодно.

Больше всего мне хотелось бы избавиться от своего портрета Дега, который висит в комнате рядом с гостиной (в моей мастерской).

Полотна, те, что Вы видели на полу, оставлены были там по недосмотру: это мои неудавшиеся вещи, и мне следовало их сжечь.