Дневники импрессионистов

Несколько пейзажей, изображающих местность в чуть-чуть пасмурные или, наоборот, солнечные дни, да один очень гармоничный эффект снега — вот и все, что показывает г-н Сислей. Но он находится в привилегированном положении — он не возбуждает страстей. Г-ну Кайботту повезло в этом отношении гораздо меньше: нет такой глупости, которая не распространялась бы на его счет. Один критик, например, пишет, что в «Дождливой погоде» есть все, кроме дождя, — зритель якобы не видит, как он падает. Это уже верх наивности. Того же, по-моему, господина приводит в крайнее раздражение собачка, бегущая по «Мосту Европы».

Г-ну Кайботту, однако, присущи большие достоинства, и он отнюдь не «развратничает с красками», как выражаются в своем ослеплении критики. Да и можно ли назвать критиками тех, кто судит так предвзято? Почему никто не видит самой сильной стороны г-на Кайботта — благородного, простого, очень искреннего и реалистического рисунка? Почему никто не замечает также, как изысканно переданы у него свет и воздух? Не спорю, такая изысканность, может быть, слегка обесцвечивает колорит, но картина отнюдь не становится от этого менее правдивой.

«Мост Европы» отличается большими достоинствами и умелой композицией. Персонажи написаны очень остроумно и забавно. «Дождливая погода» представляет собой большое достижение, хотя публика и понимает это недостаточно ясно. Тот, кто критикует картину, просто не отдает себе отчета, как трудно написать полотно такого размера и сколько для этого нужно мастерства.

Г-н Кайботт выставил также весьма примечательный портрет, чрезвычайно точный по рисунку и приятный по колориту. Особенно хороши руки как по рисунку, так и по живописи. В этом портрете есть какое-то чарующее спокойствие. Отметим также небольшую картину, изображающую художника в помещении, и еще одну («Портреты в саду»), необыкновенно точную по тональности и причудливую, хотя и правдивую в смысле перспективы. Для человека, который, по выражению одного критика, занимается живописью лишь на досуге, это совсем неплохо. Но мы надеемся, что г-н Кайботт не остановится на достигнутом и пожертвует для будущей выставки еще некоторой долей своего досуга.

А теперь мы переходим к художнице, не нуждающейся в наших похвалах. Вот уже несколько лет мадемуазель Берта Моризо щедро знакомит нас со своим очаровательно женственным талантом; ее акварелям, пастелям и картинам маслом в полной мере свойственны непринужденность, легкость и непритязательность, вселяющие в нас искреннее восхищение. У мадемуазель Моризо необыкновенно восприимчивый глаз. Ее марина (пастель) очаровательна: большое голубое судно с тяжелым, выступающим из воды корпусом, — она исключительно точна по форме и тональности. А как хороша картина, которая изображает молодую женщину в розовом пеньюаре, лежащую на диване! Как восхитительны «Женщина за туалетом» и «Женщина перед зеркалом»! Над двумя последними вещами висит прелестный маленький, полный зелени и солнца, пейзаж с женщиной в голубом платье. Мадемуазель Берта Моризо умеет запечатлеть на полотне самые мимолетные нюансы и делает это с такой тонкостью, умом и мастерством, которые обеспечивают ей почетное место среди импрессионистов.

Нам остается поговорить о гг. Корде, Гийомене и Лами. Гг. Корде и Лами — это два молодых человека из числа моих друзей. У нас были и остаются общие пристрастия, общие взгляды, и я вижу не столько то, что сделано ими сегодня, сколько то, что они способны сделать. «Рыболов с удочкой» г-на Корде и «Площадь Эрве» г-на Лами безусловно отличаются многими достоинствами. «Рыболов с удочкой» удивительно прост по рисунку, у ребенка очаровательная поза, очень красивы руки. Для пейзажей г-на Лами характерен сильный, порой даже грубый колорит, а это недостаток, который, я уверен, превратится со временем в достоинство. Но я знаю, что через несколько лет художники приумножат свои положительные качества и что те немногие картины, которые удостоились сейчас заслуженной похвалы, — отнюдь не то, что авторы видят и хотят написать. Это бесспорно. Г-н Гийомен выставил несколько пейзажей, свидетельствующих о его способностях и в особенности о его благих намерениях.

Вот и вся выставка «импрессионистов» и, добавляю я, единственная выставка, где можно увидеть настоящие произведения искусства. Именно за это на нее и обрушивают потоки брани. Люди замирают от восторга перед огромными претенциозными и напыщенными поделками, которые, по мысли художника, долженствуют, например, украсить собой гробницу музыки. Люди приходят в экстаз и перед другими поделками, которыми декорирован Пантеон. Сколько статей написано о пресловутом «Полукруге» Поля Делароша, этой отвратительной стряпне, которую рекомендуют в качестве образца молодым людям из Школы изящных искусств! В Люксембургский музей принята некая «Франческа да Римини», бесспорно достойная фигурировать на вывеске ярмарочного балагана, но совершенно неуместная в стенах музея.