Дневники импрессионистов

Господам из Свободной эстетики нравятся лишь Ван Гоги да Гогены. А так как я — не Ван Гог и не Гоген, то я и не понимаю, что мне делать на их выставке. Там лишь позлословят на мой счет, и, как это обычно бывает, я ничего не продам. Такова моя точка зрения. А поскольку Вы посылаете туда картины именно для того, чтобы их продать, эта затея, как мне кажется, заранее обречена на неудачу.

Ваш Ренуар

P. S. Получил Ваше письмо. Отвечу сегодня.

161

Кань,

11 февраля 1909 г.

Дорогой Дюран-Рюэль,

Не приглашаю Вас навестить меня, хотя Вы доставили бы мне этим большую радость. Стоит ли совершать утомительную поездку ради того, чтобы посмотреть всего несколько вещиц: я ведь с годами работаю все медленнее. Восхищаюсь Моне: он умеет за короткий срок делать удивительно интересные вещи! Но в нем масса энергии, а у меня ее бесконечно меньше. Рад узнать, что любители стали более сговорчивыми. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Но это не помешает мне жить себе по-прежнему, как ни в чем не бывало. Работать теперь смогу побольше — дни становятся длиннее и потеплело. Сказать Вам что-нибудь определенное еще не могу — не хочу делить шкуру неубитого медведя. В Италию еще не ездил: боюсь, что скитания по гостиницам принесут мне больше вреда, чем пользы. Словом, поглядим. У меня и здесь, в Кань, хлопот более чем достаточно.

Пришлите мне, пожалуйста, четыре тысячи франков, но с этим можете не спешить. Вот и все, что я хотел вам сообщить.

162

Кань,

9 марта 1909 г.

Дорогой Дюран-Рюэль,

Гостей у меня много, это верно, но одна комната все равно свободна на случай, если Вам захочется навестить меня. Итак, ни о чем не беспокойтесь и приезжайте, когда Вам вздумается.

Дружески Ваш Ренуар

P. S. Получил приглашение в Прагу. Решайте сами, как поступить. Я не знаю, стоящее это дело или ненужное.

165

Кань,

20 февраля 1910 г.

Дорогой Дюран-Рюэль,

Будьте добры вручить г-же Жюли Мане-Руар 500 франков для вдовы Виньона. Г-жа Мане просила у меня картину для распродажи, но я сейчас нахожусь далеко от Парижа и могу дать ей только деньги.

166

Кань,

1 марта 1910 г.

Дорогой Дюран-Рюэль,

Отберите, пожалуйста, три хороших полотна для выставки в Брюсселе, в том числе «Лежащую обнаженную женщину». Все — Дюжарден-Бомец и т. д. — нажимают на меня, требуя, чтобы я что-то послал на эту выставку. Во избежание неудачного выбора возлагаю этот труд на Вас. Тогда я смогу сказать всем, что посылаете картины Вы, и, если к Вам кто-нибудь зайдет, Вы будете знать, что ответить.

Дружески Ваш Ренуар

P. S. Однако, если Вы считаете, что выставляться мне вредно или ненужно, ничего не посылайте.

Бельгийцы сами ничего не покупают, но выставка будет международной, и на нее явятся иностранцы. Действуйте в соответствии с собственными интересами.

Напишите мне, что отобрали, но постарайтесь, чтобы отобранные Вами вещи были не очень знакомы публике. Словом, чтобы был известный элемент новизны.

172

Кань,

29 декабря 1910 г.

Дорогой Дюран-Рюэль,

Уже довольно давно я не получал от Вас весточки. Поэтому был особенно рад, когда пришло Ваше собственноручное письмо и я узнал, что все Ваши неприятности кончились. Не согласен с одним: Вам надо пожить здесь не несколько дней, а долго. У Вас есть сыновья, которые ведут Ваши дела; воспользуйтесь же этим и отдохните немного — Вы заслужили право на это. В определенном возрасте надо уметь работать, в определенном — уметь отдыхать. Итак, жду Вас в самом скором времени.

176

[Кань],

31 марта 1911 г.

Дорогой Дюран-Рюэль,

Буду весьма Вам обязан, если Вы от моего имени вручите господину Тавернье пятьсот франков на памятник Сислею.

Сейчас у меня разыгрался ревматизм — весной ведь это обычная история со стариками.

177

Кань,

21 декабря 1911 г.

Получил письмо от преемника Чуди в Мюнхенской пинакотеке. Не совсем понял, о чем речь, но, по-моему, он хочет купить какую-нибудь мою картину для своего музея. Объясню это Жозефу, когда он приедет сюда.

178

Кань,

12 января 1912 г.

Дорогой Дюран-Рюэль,

… Получил письмо от Воллара. Он пишет, что есть один человек, чья тяжелая болезнь беспокоит Вас. Я догадываюсь, кто это; если я прав, это очень печально. Будем надеяться, что все кончится лучше, чем вы ожидаете. Я вынужден опять переехать в Ниццу. Ревматизм обострился, ноги не действуют, подняться к себе в мастерскую для меня целая проблема. В Ницце подниматься никуда не придется, да и детям будет значительно легче добираться до лицея.

180

Ницца,

23 марта 1912 г.

Дорогой Дюран-Рюэль,

Одновременно с Вашим письмом получил фотографии обеих картин. «Женщина с попугаем» относится, видимо, к тому же периоду, что и «Обнаженная женщина» — самое позднее к 1871 г., потому что сразу после этого я потерял из виду натурщицу, позировавшую мне для этих картин. Впрочем, обе эти вещи никакой ценности не представляют, особенно «Женщина с попугаем». Я отнюдь не настаиваю, чтобы Вы возились с этим хламом.