Дневники русской женщины

– Вот вы не верите, m-lle, – так же лениво говорил мне Дериссе, – а доказательства будут налицо. Этот молодой человек здесь в первый раз. Кларанс его совсем не знает, а я – очень хорошо. И вы увидите, как она его сейчас узнает.

Я с трудом удерживалась от смеха, но Дериссе и его друг были серьезны, и когда Кларанс показалась на пороге гостиной, Дериссе схватил ее, как маленького ребенка, и посадил в кресло.

– Теперь мы собираемся вас эксплуатировать!

Кларанс смеялась: – Хорошо, хорошо, подойдите сюда, молодой человек. Дайте вашу руку.

Она взяла его руку в свои, подержала с минуту, потом посмотрела на линии, коснулась пальцем его затылка и начала:

– Вы родились от молодых родителей. Характер у вас положительный, но есть известная доля сентиментальности; иногда, под влиянием гнева, вы способны на жестокость.

На лице молодого человека выразилось удивление.

– Верно, верно!

– У вас прекрасное здоровье. Вы любите женщин… о, как любите! Ваша молодость прошла в борьбе, в тяжелых испытаниях!.. Но вас ожидает спокойная, счастливая старость.

Лицо молодого человека прояснилось.

– Вот это хорошо! Действительно, я провел ужасную молодость.

– Вы упрямы, но в общем – очень добродушный человек. Вот все, что я вижу… но можно сказать гораздо больше, – я мало знаю.

И Кларанс вскочила с места.

Дериссе с торжеством смотрел на меня.

– Что? Я знаю его, как самого себя – все верно. Убедились теперь?

Офицер с довольным лицом качал головою:

– Удивительно, как вы это знаете.

– Посмотрите на нее и скажите что-нибудь о ней, Кларанс, – не унимался Дериссе.

Я была удивлена и озадачена тем, что Кларанс сказала офицеру, как вдруг она очутилась на ручке моего кресла.

– Вы с характером; но вами можно управлять – кротостью, – сказала она, глядя на меня.

Я не могла сдержать удивления проницательности, с какой Кларанс схватила самую основную черту моей натуры.

– У вас аналитический ум… о, вы все, все анализируете, – разбирала меня Кларанс.

– Правда, – подтвердила я.

– Вы нисколько не чувственны, ничуть… и если полюбите кого-нибудь, то главным образом со стороны нравственной или умственной.

«Как хорошо, что по лицу нельзя угадать, кого люблю», – подумала я.

– Вы мечтаете об отдаленном путешествии.

– Но как это вы узнали?! – действительно я очень интересуюсь Новой Зеландией, так как там женщины имеют политические права, мне хотелось бы съездить туда…

– Я вижу. А вот теперь вы поверили, что можно узнавать людей по лицам, по линиям руки? Дайте-ка вашу руку.

Но я вспомнила, что линии моей руки не похожи на линии других людей, – и какой-то смутный страх перед возможностью узнать что-нибудь страшное вдруг охватил меня.

– Нет, нет, не покажу!

– Да ведь вы же не верите! полноте, дайте! – настаивала Кларанс.

– Не дам. У меня, говорят, линии особенные…

– Так я вам ничего не скажу, сама только посмотрю.

И она взяла мои руки. А я смотрела на нее, и в душу забирался какой-то тайный страх перед этой странной женщиной, которой, казалось, было открыто все существо человеческое.

Я ушла к себе гораздо ранее обыкновенного.

Четверг, 5 декабря.

Danet давно собирался ко мне прийти; встречаясь на лекциях, спрашивал, когда можно застать меня дома. Но все не шел.

Сегодня я вымыла волосы и сушила их, распустив по плечам. Мягкие, длинные, они покрывали меня как шелковистым покрывалом.

Пришел Danet.

– Bonsoir, mademoiselle…²²⁸ – и он запнулся, с восторгом глядя на меня.

– Какие волосы! Боже, какие волосы! Я никак не подозревал… вот так красота.

Он забыл и раздеться, и стоя посредине комнаты в пальто и шляпе, любовался мною.

«Он в моих руках», – подумала я, и не говоря ни слова, быстро подошла к трюмо, вынула большую черную фетровую шляпу с широкими полями à la Rembrandt, надела и медленно повернулась к нему. Я знаю – это так ко мне идет, что его артистическое чутье не должно было устоять.

Danet действительно терял голову.

– О, как вы хороши!.. картина! Если вас одеть в пеплум, и так, с распущенными волосами, а я буду одет римлянином – да ведь это чудно хорошо будет. Произвели бы такой эффект! Слушайте, мы поедем вместе на бал интернов, я сегодня же нарисую для вас костюм, а дома у нас его сошьют.

Я нарочно молчала.

– Хотите? Я готов сделать для вас все, все, только бы вы позволили видеть себя такой… Что за волосы! я никогда таких не видывал… Что ж вы молчите? Так едем вместе на бал, да? Ведь это такое интересное зрелище в самом деле. C’est une chose à voir au moins une fois dans sa vie²²⁹.

– По-е-дем… – с расстановкой проговорила я, и, медленно подняв глаза, окинула его взглядом, в котором он мог прочесть что хотел.

Он с жаром поцеловал мою руку.

– Теперь давайте чай пить, русский чай, с лимоном. Вы никогда еще не пили? Так вот, попробуйте…

И сняв шляпу, занялась хозяйством. Вся душа моя так радовалась… я увижу его на балу интернов! я увижу его.

И я кокетничала с Danet и позволяла ему целовать мои волосы. Ведь только через него я и могла попасть на этот бал, и чем больше он увлекался мной, тем вернее было то, что он сделает все, и этого только мне и было нужно.

Суббота, 7 декабря.