Дни стужи

Стас чуть не поднял бровь, но сдержался. Все интереснее становится – на месте преступления Собственная безопасность, а не «убивцы». Ну а разговор о стрелке тоже дело ожидаемое. Вчера их мурыжили плотно, выспрашивая, за какой такой надобностью они поперлись к Хасану Песчанику и почему люди Хасана с таким энтузиазмом хотели покрошить их на мясо для шаурмы. К счастью, легенду они успели проговорить – самую простую. Хотели получить давний должок, дело не заладилось, остальное вы сами видели. Самое смешное, что это было правдой, – Хасан им был должен, правда, долг смешной, но кому об этом надо знать? Конечно, Хасан, которого теперь полиция тоже будет тягать в хвост и в гриву, может сказать и что другое, но тут его слово против нашего…

– Да уж, не скажешь, что рад встрече, – вздохнул Стас. – А от нас чего вы хотели?

– Обязательно все объясню, – дернул головой майор. – Но сначала вам лучше осмотреться.

Дом ударил так, что Иван даже пошатнулся. Стас и тот тихо охнул и вцепился в рукав друга. Постояли пару минут, тяжело дыша, после чего Стас медленно повернулся к Хацкому и, почти не разжимая губ, медленно проговорил:

– Ты что ж это делаешь, сука такая?

Майор взгляд бывшего порубежника выдержал, хотя и отшатнулся слегка, но глаз не отвел.

– Свою работу, господин хороший, свою работу.

– Проверить, стало быть, решил. Не мы ли такое сотворили? Так?

– Так, Станислав Григорьевич.

– Ну, майор, ты и сволочь. – Иван утирал лоб большим синим платком. – Там же не просто нежитью смердит. Там еще и гадости всякой оставлено, от которой и с простым-то человеком, к тонкому миру нечувствительным, каюк может приключиться. А ты – без предупреждения… Нельзя ж так с живыми-то людьми, проверяльщик хренов.

Федул мялся в отдалении, и было ему очень плохо. Перехватив взгляд бывшего сослуживца, Стас выразительно погрозил ему кулаком. Проверки успели ему осточертеть еще вчера, и сейчас он был уже на грани.

– Ладно, господин майор, – Стас отодвинул плечом закипающего друга, – я твои резоны понимаю. А теперь отвечай по порядку, что мы здесь делаем и в каком качестве?

Майор кивнул кому-то, стоявшему снаружи, и вскоре к ним присоединился Владимир. Стас снова задумался, какова же на самом деле роль этого инока. Приказы майора он вроде выполняет, но явно дает понять, что у него есть свое начальство, а тут он просто отдает дань уважения старшему по званию. Взяв Стаса за плечо, майор повлек их троих за собой вдоль опоясывающей дом террасы. Отойдя в сторону, привалился к перилам, тяжело, сыро откашлялся, сплюнул в снег густую зеленую мокроту и заговорил:

– Во-первых, вы правильно поняли, надо было посмотреть, как себя поведете. Это его вон идея, не моя, – посмотрел он на невозмутимого Владимира. – Во-вторых, вас все равно допрашивать пришлось бы подробно и дотошно. Вы же для купца дело какое-то проворачивали, так?

Стас и Иван молча кивнули.

– Что за дело?

– Не поверите, – вздохнул Иван, – подарок для купцовой дочки добывали. Чуть сами не полегли.

– Девчонка-то где? – сумрачно спросил Стас. Отчего-то на душе у него было на редкость погано. Все не шло из головы, как умилялся купец, слушая детскую песенку, как любовно готовил подарок. Души ведь в крохе не чаял. А теперь…

– Странная история, честно скажу. Вроде поехали к бабке в Замоскворечье. Должны были старушку проведать, но… – майор покачал головой, – пока никаких новостей оттуда не получали, а группу я туда сразу послал, – махнул рукой майор. – Но что там, еще неизвестно, а тут – всех. Что за подарок?

– Коробка старая. С кругляшами такими, для музыкальной машинки. Песенки на них машинка играет. Купцу старые песенки были нужны. Говорит, ему пели, он и хотел дочке такие же, только настоящие. Из того времени.

– Что за коробка? – насторожился инок.

– Обычная коробка, старая. Коричневая. Картон рассохшийся. А что?

– Нет, ничего. Уточняю – мы ж опись делать будем.

– А дом еще не осматривали?

– А вот это, – криво ухмыльнулся инок, – еще одна причина, по которой вы здесь.

О разговоре с купцом Стас решил ничего не говорить, промолчал и Иван. И без того мутное, это дело чем дальше двигалось, тем становилось темнее, и друзья, не сговариваясь, решили, что играть в честность и простодушие не стоит. Сначала надо самим во всем разобраться.

* * *

Во второй раз обошлось. В дом входили подготовленно, с оглядкой, закрывшись по всем правилам. Федул с иноками шли следом, прикрывали. Стас, издевательски ухмыляясь, истребовал их в сопровождение. Входя в дом, пробормотал так, чтобы все, кому надо, слышали: «Если что, пускай их жрут, хоть на приманку сгодятся».

Федул обиженно засопел, а иноки сделали вид, что не услышали.

Впрочем, глядя на спокойного Ивана, Стас не думал, что в доме есть что-то активное. А вот мелких пакостей, вроде заплетенной лестницы на второй этаж, кто-то неизвестный оставил немало. Пройдет незнающий, не умеющий видеть как надо человек и даже не услышит, как тенькнула, разрываясь, невидимая паутинка. А дней так через пять ляжет человек спать и с сердечком у него плохо станет.