До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры

В течение двадцати лет после первого обнаружения угаритских табличек многими исследователями во многих странах было выявлено немало библейских параллелей. При этом сопоставлении греческие параллели остались практически незамеченными. Тем временем я заметил литературное сходство между угаритским и греческим эпосом. Самым кратким образом я отметил актуальность Угарита для изучения Гомера в публикации 1941 г. Вторая мировая война прервала мои исследования, но этот перерыв позволил мне вернуться к ним в 1946 г. с новым кругозором вместо того, чтобы зависеть от «непререкаемых» позиций. В процессе собирания гомеровских параллелей с угаритской литературой и сличения их с библейскими параллелями в угаритской литературе на меня произвел впечатление поразительный факт: наблюдалось существенное перекрытие, которое не могло быть случайным. Двусторонние параллели безошибочно связывали Гомера и Библию. Самая важная из этих параллелей относилась к центральной теме эпоса Крита. Царь Крит (названный так в честь одноименного основоположника рода критян) потерял Хурраи, свою единственную жену, которой было суждено вынашивать ему детей, которые продолжили бы его род. И тогда он собрал армию и пошел войной на страну, где ее держали в плену, и отвоевал ее, чтобы было выполнено божественное обещание предопределенного продолжения племени.

Эта тема полностью отсутствует в более ранних по времени литературных произведениях Древнего Востока, включая эпос о Гильгамеше и «рыцарские романы» Среднего Египта. С другой стороны, мотив троянской Елены является центральным в индоевропейском эпосе как в Греции, так и в Индии. Я имею в виду героя, который должен вырвать предначертанную ему жену из рук ее похитителей. (Поскольку такие случаи (похищение женщин чужого племени и, если получалось, их освобождение) случались с древнейших (начиная с человекообезьян) времен. — Ред.) Божественное предопределение продолжения рода через предназначенную для этого жену — центральная тема в ранней еврейской литературе начиная с Авраама и Сарры, хотя она слишком чужда более древней ближневосточной литературе типа эпоса о Гильгамеше или египетских историй. Более того, из-за угаритских параллелей библейские повествования сами допускают новый аспект. Предначертанная невеста дважды переходила от Авраама к другим: однажды — к царю Египта (здесь Авраам (тогда Аврам) сказал Сарре, чтобы она выдала себя за его сестру; ее взяли в дом фараона, а Авраам получил за нее «мелкий и крупный скот, и ослы, и рабы, и рабыни» и т. д. (Быт., 12: 13–16), а в другой раз — царю филистимлянского города Герара Авимелеху (Авимелеху Авраам также сказал, что Сарра его сестра. Позже Авимелех Сарру вернул, а также дал денег, рабов и рабынь, мелкий и крупный скот. Быт., 20: 2, 14–16). (Последний царь или один из его подданных также имел непосредственное отношение к похищению Ребекки у Исаака.) Но предначертанную жену Аврааму вернули. Иными словами, мотив троянской Елены имеется и в патриархальных повествованиях Бытия (хотя способы возвращения Елены и Сарры совершенно разные), но никто этого не заметил из-за укоренившейся позиции, которой придерживались в отношении греческого и еврейского наследия в «водонепроницаемых» хранилищах. Угарит, став после 1929 г. основой нового взгляда на традиционное наследие, смог создать мостик над разрывом в культурном наследии между Гомером и Библией. В этой и последующей главах мы проследим больше таких тройных параллелей (угаритская, древнееврейская и греческая).

Я выделил группу угаритских и других ближневосточных параллелей с греческим эпосом в Американском журнале археологии (American Journal of Archaeology, 1952. № 56, с. 93–94). Это произвело немедленный эффект среди классицистов, один из которых написал статью, принимая двенадцать из моих пятнадцати параллелей. Я продолжал свои исследования и опубликовал ряд статей, который завершился подробной, но чересчур компактной монографией под названием «Гомер и Библия». Ее результаты, включая мой тезис, что критский эпос — это «Ур — Илиада» (в отношении темы троянской Елены) «в семитической одежде», были включены Т. Б. Л. Уэбстером в его важную книгу «От Микен до Гомера», Лондон, 1958. Тем временем «Нестор» библейских исследователей профессор Отто Айсфельдт проявил свое глубокое понимание предмета и его значение для классических и библейских исследований.