До самой смерти

– По-моему, тебе не помешает проветриться. Вечер сегодня хороший. Пойдем?

Помню, я отметила его голос – такой приятный по сравнению с моей трескотней. Низкий и звучный. Спокойный и уверенный.

Мы гуляли и болтали. Сидели на лавочке, смотрели на звезды, Адам признался, что много раз замечал меня на университетских мероприятиях, хотел подойти, но не решался – слишком много народу было вокруг.

Нимало не смущаясь, он заявил, что любит наблюдать за мной, потому что я всегда выгляжу довольной и поглощенной разговором – у меня лицо светится.

– Нет, правда. Ты сияешь, Бет! Серьезно.

* * *

– Почти приехали! – говорит водитель, поглядывая на меня в зеркало.

– Я думала, быстрее самой доехать, но мама сказала – не надо. Она заметила вашу машину. Простите, я, наверное, уже говорила. Она с детьми. Мы им ничего не сказали. Непонятно что сказать. Зато я оставила сообщение Салли. Мы слегка поссорились, ответит ли… Иногда глупые выходят ссоры, даже у близких друзей. А ведь в любой момент может что-нибудь случиться…

– Уже недалеко! Только за угол завернуть.

– Кажется, что с тобой этого не произойдет, да? А потом звонят из полиции или больницы. Ужас.

– Да… Вам какой вход нужен?

– Понятия не имею. – Голос срывается. – Они не сказали. Его доставили на «Скорой». Куда, как вы думаете?

* * *

Для первого свидания Адам выбрал место подальше от кампуса – поехали на его сером «Мини Купере» в паб в пяти милях от университета. Шел дождь, работал только один дворник.

Паб располагался в маленькой аккуратной деревушке, внутри у камина растянулась большая черная собака. Я инстинктивно двинулась к теплу, однако Адам взял меня под локоть и увлек в другую сторону.

– Собака воняет! – шепнул он и повел меня к круглому столику в уютной нише, где на стенах висели садовые инструменты. Усадил меня и сел напротив.

– Наконец-то мы наедине! – сказал он.

Может быть, звучит банально, однако это не была дежурная фраза, он действительно дождался.

Я хорошо помню это ощущение – он ждал именно меня. Тогда я и влюбилась.

Три недели спустя мы съехались. На момент встречи я не была девственницей, однако ожидания от секса были невысокими, так как моим единственным опытом было нечто торопливое и бестолковое со студентом-медиком. Мы вместе подрабатывали официантами, у него были потрясающее скулы. Я приняла влечение за любовь и лишилась девственности дождливой летней ночью в машине на берегу озера. Дворники работали хорошо, а в остальном было не очень. До сих пор помню жгучее разочарование. Надо сказать, мы еще не раз останавливались на озере тем летом, однако я не до конца понимала, что люди в этом находят.

Пока не встретила Адама.

Ночь за ночью он прокрадывался через окно в мою комнату в общежитии, и это было совершенно не похоже на первый опыт – я готова была плакать от облегчения. Контраст был настолько разительным, что я думала, а что же будет дальше, и ужасалась – ведь кто-то и не знает. А если бы я никогда не узнала?.. Он целовал мои закрытые веки, улыбался белозубой улыбкой, и мы засыпали – не разнимая губ, чтобы чувствовать дыхание друг друга.

Когда я сообщила Салли по телефону, что нашла того единственного, она лишь рассмеялась, списав мой восторг на впечатление от первого нормального секса. Однако придя в гости и увидев нас вместе, она отвела меня в сторонку и посмотрела так серьезно, что я даже смутилась.

– Слушай внимательно, Бет! Держись за него, ладно? Поняла? Я серьезно! Ты поняла меня?

Она обхватила мое лицо обеими руками.

– Я видела, как он на тебя смотрит. Только я так на тебя смотрю. Не упусти его! Хорошо?

Она обняла меня. Крепко-крепко.

После окончания университета мы с Адамом обосновались в Эссексе – там была его первая школа. История для Адама была и профессией, и страстным увлечением, и наши первые отпуска мы проводили в познавательных поездках – Рим, Греция, Вьетнам, Куба. Я думала, с Адамом мы доберемся и до Китая, до моих долгожданных гор. Однако со временем Адам стал беспокоиться о деньгах. Из-за денег мы даже начали ссориться, чего раньше не случалось.

Адам – единственный ребенок в семье кладовщика и уборщицы, с деньгами у них всегда было туго. Они жили в неблагополучном районе, однако умудрялись содержать свою муниципальную квартиру в образцовом порядке. Каждый год отец Адама украшал подъезд цветочными корзинками, и каждый год их разоряли местные хулиганы. Я постепенно поняла, почему Адам стремится к другой жизни.

Адам любил преподавать, однако оплата и перспективы его не устраивали, и когда начались разговоры о совместном будущем и детях, он стал беспокоиться. Мы уже не путешествовали, а откладывали деньги. Его теперь занимали вопросы ипотеки и выбора района с подходящей инфраструктурой. По выходным он стал давать частные уроки, хотя душа у него к этому не лежала.

– Мне осточертело жить в бедности! – говорил он, словно это была его вина.

Я тем временем бестолково меняла занятия – поработала в музее, в туристическом бюро, в банке. Везде было скучно, зато у меня был Адам. Дом, совместные мечты. Будущее.