До встречи на Земле, сынок (СИ)

— Ой, ребята, я заговорил вам зубы, — Микки стыдливо улыбнулся и даже втянул голову в плечи. — Зато уже всё приготовлено, чтобы вы помылись, подлатались и отдохнули. Аайнар, проводи гостей в их каюты и покажи, как пользоваться дезинфекторными камерами. А я пока попробую сообразить что-то на ужин. Сейчас же уже вечер, да?

Яутжа кивнул и поднялся, кивком головы призывая «гостей» следовать за собой.

Оставшись наедине в некоем подобии ванной комнаты, Джош и Калеб сначала долго молчали. Микки был обаятелен, и сложно было не отвечать ему улыбкой, но теперь его не было рядом, и они оказались вне его влияния. Их обоих передёргивало от одной мысли, что этот славный мальчик, которому бы окончить колледж, влюбиться в хорошего парня и жить счастливо на Земле, среди родных и близких, влюбился в Аайнара, в это жуткое инопланетное чудовище, причём влюбился так сильно, что согласился на судьбу изгнанника. Джош и Калеб собирались вернуться домой во что бы то ни стало, и одна только мысль о том, чтобы жить на пустынной планете втроём — если учитывать ребёнка — заставляла их содрогаться от ужаса. Это не просто одиночество, это что-то более жуткое, леденящее душу. Одиночество одной семьи на целой планете.

Джош успел молча помыться в кабине, напоминавшей человеческий душ с тем только отличием, что вода выпрыскивалась со всех сторон не полноценной струёй, а какой-то изморосью, а плюс к тому содержала в себе дезинфицирующие вещества.

— Как будто огромный пульверизатор, да? — Калеб высказал вслух джошеву ассоциацию очень точно. Да, именно как пульверизатор — осадок мелких капель на коже.

— Точно.

Они снова замолчали. Джош подошёл к зеркалу, которое даже не запотело после продолжительных водных процедур, и осмотрел себя пристально и внимательно. Что же, теперь он был чист, но лицо его всё равно выглядело непривычно: царапины и кровоподтёки покрывали щёки и лоб, а нижняя часть лица была покрыта почти недельной седой щетиной. Джош огляделся, не найдётся ли тут бритвы, но ничего похожего на земные инструменты здесь не было. Здесь было вообще пусто — только ряд кабин, огромное зеркало да лампы, ненавязчиво вмонтированные в стены.

— Пустовато, да? — протянул Калеб, тоже задумчиво рассматривая себя в зеркало. Ему изрядно досталось, лицо, истерзанное острой сеткой, закаменело. Он боялся шевелиться, чтобы корочки на царапинах не лопнули.

— Да. Но вообще-то напоминает что-то вроде школьной раздевалки. Много кабинок, длинное зеркало во всю стену.

— Похоже, корабль рассчитан на большой экипаж.

— Да, вроде бы. Хотел побриться, а бритвы нет. Дерьмо, я тут превращусь в Мерлина.

Калеб не ответил. Он стоял к Джошу боком, и его хищный горбоносый профиль отчётливо выделялся на фоне светлой стены с лампочками. Оба они пытались свести разговор к бритвам, раздевалкам, к чему угодно, лишь бы не начинать щекотливый разговор о Микки и его беременности.

— Ну… — наконец подал голос Калеб, но так и не продолжил.

— Что будешь делать? — спросил Джош, не глядя на товарища.

— А есть варианты, что ли? Либо я принимаю роды, и мы летим домой, либо этот ублюдок нас прикончит. Собственно, всё это дерьмо меня не касается. Здесь есть пациент, которому нужна моя помощь, и это всё, что я должен знать. Мой долг спасти ему жизнь, спасти жизнь его ребёнку, а уж как тут всё это оценивать — как извращение, как сумасшествие, как любовь — не моё собачье дело. Я хочу домой, Джош. Вот и всё.

— Да, кажется, Микки в нашей помощи, кроме хирургической, не нуждается — и нам же лучше, — он стыдливо замолчал, вспомнив, что свои планы жениться на омеге, взятом яутжем в плен, высказал вслух. Это было вдвойне нелепо оттого, что этому самому Микки он годился в деды, да и вообще расхорохорился как юнец, не выяснив обстановки.

— Ну, пойдём.

Калеб оттолкнул ногой грязную, испачканную кровью одежду и натянул на ещё влажное тело костюм из ненатуральной и очень неприятной к коже ткани. Одежда, украденная у артанцев, была по крайней мере более-менее в пору, а вот эти комбинезоны, явно рассчитанные на яутов, повисли на обоих альфах уродливыми мешками. Переглянувшись, Калеб и Джош, не сговариваясь, подобрали одежду с пола и попытались выстирать её в злосчастных кабинах. Результат оказался как минимум удручающий: грязь с ткани не смылась, только размазалась ещё хуже. Вниз с одежды текла почти чёрная вода, и надеть её было невозможно: во-первых, негигиенично, а во-вторых — просто противно.

— А у тебя есть ещё одежда? — уточнил Калеб, с надеждой глядя на Джоша.

— Да, вроде бы, удалось что-то перехватить на этой торговой планете. Как там её?

— BR-317. Кажется. Я мог и не запомнить. Поделишься со мной? Я в этом ходить не буду.

— Поделюсь, только надо ещё добраться до рюкзака. Кажется, я оставил его в том отсеке, где мы были изначально.

Калеб горестно приумолк, рассматривая свою фигуру, нелепую в этой огромной одежде, висевшей на нём глянцевым мешком, и Джош подтолкнул его в спину.

— Давай, нас здесь четверо на большом корабле. Никто нас не увидит.

========== 3 ==========