До встречи не в этом мире

«За окнами завихренье снежинок – пришел Сочельник…»

За окнами завихренье снежинок – пришел Сочельник.
Жена уже засыпает: ее охраняет ангел.
Я наслаждаюсь свободой на кухне. У нас нет денег.
На улицу меня выгоняет Анкер.

Наш пес почти египтянин – тезка одного фараона.

Мы гуляем ночами – оба ненавидим быдло.
Я обращаюсь со словом, как Марадона.
Но мне за это не платят. И не обидно.

Спасибо родной Отчизне: я – инвалид второй группы.

Я получаю пенсию за отравленье ядом.
Совет при Патриархе Алексии насыпает мне крупы.
Я чувствую себя, словно Усама бен Ладен.

Признаюсь, грежу терактами:

люблю помечтать на кухне,
пока собака похрапывает на коврике возле двери.
В своих ювелирных письмах я обращаюсь к Кюхле.
Но больше меня волнует таинственное Бери-Бери.

Я вижу в окошке город: может быть – это Канна.

Там тоже живут, но только не люди – эльфы и феи.
В России поэтов много. Но вот что,
должно быть, странно:
Они почти поголовно все немцы или евреи.

«Куда-то…»

Куда-то
Я подевал три дня: головоломка.
Скорее, их и не было. Поди,
еще жена могла их прикарманить,
когда б они ей в тему. Но, увы,
я для нее лишь старый маразматик.
Друзей же я лишен. Из двух друзей —
один всегда дурак, другой – подлец.
Я в эти игры больше не игрок.
Я, словно путешественник, смотрю
на этот мир, его дома и окна,
светящиеся… И на снегопад.
И мне все чаще хочется покинуть
его вослед за теми из поэтов,
которых я любил. Болтают чушь,
что к смерти их, как будто бы, причастны
Агенты КГБ. Но это бред.
Никто их не убил.
Но все их понемножечку убили.
Я у окна. Передо мной – январь.
Прошли Сочельник, Рождество и Старый
год поменялся с Новым. Но опять
на свете ничего не изменилось.
И так же, как в свой первый Новый год
Бог дует на огромный одуванчик.

«Вот так удача: людей на дороге немного…»