Доблестный рыцарь (СИ)

Цепочка всадников подъезжала к Валдфестунгу. Где-то в ста метрах от крепости, Варин скомандовал:

— Отряд, стой!

На деревянных башнях крепостной стены стояли караульные. Приметив солдат ордена, они целились, однако стрелять не спешили.

— Что за… отряд, ждите здесь. Но.

Капитан слегка ткнул бока лошади и неспешно подъехал к открытым крепостным воротам. Там его уже ждало двое солдат с алебардами. Лёгкие латы пехотинцев накрывало ярко-красное геральдическое сюрко. Герб представлял собой ворона, несущего в когтях стрелу. Лёгкие шлемы, в которые были обмундированы солдаты, оставляли лица уязвимыми. Правой рукой Варин приоткрыл забрало, демонстрируя мирные намерения.

— Кем будете и какие дела у вас в нашей крепости? — холодно поинтересовался рыцарь.

Один из стражников чуть слышно хихикнул:

— Сэр-рыцарь, мы служим его милости, лорду Рейссу. По велению его милости, крепость взята под охрану на время визита. Проезду благородных господ мешать не велено.

— Лорду Рейссу? Служивый, мне жаль говорить тебе это, но твой сюзерен сегодня погиб.

Стражник ухмыльнулся и теперь смотрел на рыцаря, как на идиота.

— Что вы, сэр-рыцарь, мой лорд жив-здоров и сейчас говорит с вашим старши́м.

— Говорите, въезду мешать не велено?

— Ага.

Командир подозвал бойцов, и через минуту всадники ровным строем проехали во внутренний двор острога. Герард увидел, как в середине тренировочного плаца их ротный вёл беседу с тощим рыжим юнцом в компании двух солдат. Арман выглядел подавленно, в то время как дворянин, обмундированный в вычурные доспехи, кричал, брызгая слюной. Он то отворачивался от старшины для того, чтобы потереть лоб, то резко возвращался к диалогу с новой порцией ора.

— Да как вы посмели! — фонтан слюней расплескался у парня изо рта. — В вашей жалкой, в-вонючей, — последнее слово он проговорил особенно громко, — деревушке, в этой дыре! Дядю, моего дядю!

— Я полагал, что…

— Что ты мог полагать, лысый кретин?! Тебе по статусу полагать не положено! Нечем тебе полагать, баран!

Позади дворянина спешивались рыцари. Лорд резко, будто в порыве судороги обернулся.

— Ах, вот они — те кретины, которые не уберегли своего сюзерена! — он начал наиграно аплодировать, натянуто улыбаясь. — Браво господа, просто браво. Ублюдочные бастарды! — внезапно сорвался юнец на пронзительный вопль.

— Ваше благородие, прошу вас, — попытался успокоить его ротный.

— Закрой пасть. Пасть свою закрой, червь.

Рыцари подошли к собеседникам, располагаясь в ряд за спиной у Армана. Варин спокойно произнёс:

— Лорд Рейсс, нам очень жаль, но ваш дядя строго настрого наказал с ним не ездить.

— Посмотрите на него, — театрально обратился дворянин к своим пехотинцам, — какой послушный оловянный солдатик — взял и выполнил. И погляди, что вышло! Мой дядя мёртв! Мёртв, потому что кучка вонючих бастардов в дешёвых ветхих латах оказалась слишком ленивой, чтобы перерезать всех окрестных разбойников! А потом их кретин-командир похоронил своего лорда в вонючей дыре, у вонючей церквушки!

Юнец закрыл лицо рукой и глубоко вздохнул, будто пытаясь себя успокоить.

— Ладно, кретины, — он свистнул одному из бойцов, — коня мне!

Солдат, что был у стены, привёл к господину его скакуна — пепельно-чёрного коня в яркой красной попоне. Затем мужичок услужливо помог своему повелителю сесть в седло.

— Ладно, кретины, — повторился дворянин, — с вами, — он указал сначала на ротного, а затем вырисовал пальцем в воздухе овал, обозначая весь отряд, — я ещё не закончил, — он прочистил горло и с величественным тоном продолжил, окинув взором стены острога, — сейчас я пойду возвращать себе тело моего дядюшки. А вы, до тех пор, чтобы не высовывались. Всё понял? — кивнул он Арману.

Солдаты Рейсса снимались со стен и строились в три ряда. Герард заметил, что, вместо луков, воины были вооружены арбалетами.

— Да, ваше благородие, я всё понял, — ответил старшина, разглядывая песчинки на плацу.

Когда милостивый господин удалился, старшина повернулся к отряду, и Варин задал резонный вопрос:

— Кто это был?

Без тени энтузиазма Арман отвечал:

— Лорд Рейсс, кто же ещё.

— Но вы говорили, что у старика родных не было.

— Говорил.

— Так как оно…

— А вот, хер его знает, Альвенслебен!

— И он…

— Да. Грамоту показал. На владение которую. Там печатка, герб, имя — всё как надо. Теперь мы этому петрушке служим, — старшина с досадой пнул какой-то камешек, — ладно, чёрт с ним, отряд вольно. Патрулей пока не будет. Разойтись.

Герард обернулся и собрался было пойти в казарму.

— Блургенштейн. Что врачеватель там? Посмотрел?

Юноша обернулся и с некоторой неловкостью, пятясь к баракам, выпалил:

— Да, вашродье. Всё хорошо, вашродье!

— Альвенслебен? — скептически глянул ротный на капитана.

Варин глубоко вздохнул и монотонно отметил:

— Скачет аки конь, ваше благородие.

— Вольно.

***