Добриллион

Франк зашел в воду. Дно было покрыто мелким песком. Никаких водорослей, тины и скользких камней, как дома. Вода казалась холодной только в первый момент. Он немного постоял, а потом медленно поплыл прочь от берега. Волны были маленькие. Все шло неплохо, но потом ему в глаз попала вода, а он не сумел ее сморгнуть. Пришлось поднять руку и вытереть. Дно под ним потемнело. Темнота значит глубина. Он поплыл назад и немного постоял на дне, прежде чем снова повернуть от берега – до дозволенных буйков. Они были привязаны ко дну веревками. Мама помахала ему с шезлонга. Франк махнул в ответ. Он полежал на воде и немного поплескался, а потом схватился за буек и перевернулся на спину. Опустив уши под воду, он почти не слышал шума, который стоял на пляже.

Вдруг совсем рядом из воды вынырнула голова. Она сплюнула воду и произнесла:

– Купаться и есть пиццу, конечно, здорово. Но быстро надоедает.

Голова принадлежала Магнусу. Челка у него и сейчас стояла торчком. Про пинг-понг он ничего не сказал.

– Здорово, что не надо надевать носки, – сказал Франк. Как будто ему было восемьдесят лет. – И что можно поговорить по-английски.

– А мы общаемся только с официантами, – заметил Магнус. – Да и тем говорим только «здрасте» и «спасибо». Вот бы познакомиться с местными.

– Хорошо бы! – согласился Франк.

– Но, чтобы с ними познакомиться, нужны деньги.

– Да?

– А у тебя денег больше, чем у меня.

– У меня?

– Ну, у твоей мамы.

Франк отыскал глазами маму. Она отложила книгу – возможно, собралась вздремнуть. Франк не ответил. Магнус пристально посмотрел на него и сказал:

– Ты знаешь, где она держит карточку?

– Карточку? – не понял Франк.

– Пин-код знаешь?

– Какой еще код? – спросил Франк.

– Не делай такой испуганный вид. Я только спросил, знаешь ли ты пин-код.

Франк смотрел на какую-то женщину, которая шла по воде в специальных сапогах. К сапогам был подсоединен толстый шланг, а из подошв били струи воды, так что она брела по воде шатко, словно на ходулях.

– Ну ты же замечаешь, какие цифры она набирает, когда что-нибудь оплачивает, – не отставал Магнус.

– И что? – спросил Франк.

– Я могу показать тебе такое, чего ты в жизни не видел. Просто сними с карты несколько сотен. Евро, разумеется. И я покажу.

Франк не ответил. Он никогда еще не пользовался банкоматом.

– Подумай об этом, – Магнус подплыл ближе, – когда тебе станет скучно.

Про конкурс добрых дел мама не заговаривала – хотя наверняка размышляла о том, кто же получит миллион. Когда она отложила книгу и засмотрелась на море, Франк спросил:

– Ты думаешь о конкурсе?

– Нет, – ответила она.

– Я имею в виду – не прямо сейчас, а вообще?

– Иногда.

– И что, кто-нибудь отличился?

– И да, и нет, – ответила она.

Какой-то непонятный ответ. Что значит «и да, и нет?» Кто-то отличился, а кто-то нет? С таким же успехом можно было просто сказать «да».

– И кто же?

– Не могу ответить, – сказала она. – А есть новости про Баклушу?

– Нет, – ответил Франк.

А потом мама перевела разговор на другую тему – совершенно неинтересную. Крем для загара. Хорошо, что мы купили крем, а не спрей, сказала она. Спрей опасен, если его случайно вдохнуть. С другой стороны, крем для загара, который продают прямо на променаде, никуда не годится – он стоит прямо на солнце в тридцатиградусную жару, так что вместо него можно хоть сливочным маслом мазаться. Франк почувствовал, как зудит обгоревшая кожа, – он явно мазался недостаточно. Надо еще, сказала мама. На этом тема крема для загара вроде бы исчерпана, подумал Франк. Но как бы не так! Мама принялась рассказывать про свою бабушку – стало быть, прабабушку Франка, которую он никогда не видел в жизни, а только на черно-белой фотографии. Во времена прабабушки кремов от солнца еще не придумали, поэтому лицо у нее было красное и морщинистое – ведь тогда люди много работали на открытом воздухе. Она, например, все лето пасла скот на горном пастбище. Франк отвечал только «м-м-м» и «ясно». Он слушал вполуха – если честно, даже в четверть уха.

Обедали в одной из местных кафешек. Франк заказал пиццу с ветчиной и ананасом. Вкус ананаса с первого кусочка напомнил ему о мини-гольфе. Франк гадал, побил ли кто-нибудь рекорд той шестиклассницы. И ездил ли фермер Рольф опять за морсом. И строят ли они еще одно поле.

Когда они закончили есть, случилось кое-что неожиданное. Мама сказала:

– Возьми салфетки.

На столе лежала небольшая стопка салфеток, прижатая круглым гладким камешком.

Официант стоял к ним спиной.

– Зачем они нам? – спросил Франк.

– Можем пользоваться ими у себя в номере.

– Но ведь они лежат здесь для посетителей.

– Посетители – это мы, – ответила мама.

– Я имею в виду, для тех, кто поел.

– Мы поели.

Франк посмотрел на официанта. Тот по-прежнему стоял к ним спиной и убирал со стола. Но все равно всё видел: если кто-то хочет попросить счет, или заказать еще один напиток, или раздумывает, не завернуть ли в кафешку с променада.

– А мы не можем купить салфетки в киоске? – спросил Франк.

На первом этаже их гостиницы был киоск.

– Зачем покупать, если здесь можно взять бесплатно, – ответила мама.