Добро пожаловать в обезьянник

«Флитвуд трипл-трак» – наши самые дорогие и качественные окна, поэтому и установка нужна соответствующая. Сначала вокруг окна приклеиваешь такой же уплотнитель, как вокруг ванны, а потом долго ждешь, пока клей высохнет. После этого можно хоть всю комнату водой заполнить: наружу ни капли не выльется – по крайней мере через окна.

Пока я сидел и ждал, когда высохнет клей, в ванную зашел Мурра и предложил мне выпить.

– Простите? – не понял я.

– Или установщики душевых кабин не пьют при исполнении?

– Разве что в телефильмах, – ответил я.

Он привел меня на кухню, достал бутылку, лед и пару стаканов.

– Вы очень любезны, – сказал я.

– Может, я и не умею любить, – проворчал Мурра, – зато никогда не напиваюсь в одиночку.

– А мы что же, собрались напиться? – спросил я.

– Если у вас нет других предложений.

– Знаете, мне надо минутку подумать.

– Напрасно, – сказал Мурра. – Так можно пропустить все самое интересное. Вот поэтому вы, янки, такие ледышки. Слишком много думаете. И поэтому так редко женитесь.

– Последнее, пожалуй, от недостатка денег, – вставил я.

– Нет-нет, тут все сложнее. Вы просто не умеете хватать чертополох.

Ему пришлось объяснять, что если правильно схватиться за стебель чертополоха – быстро и крепко, – то не уколешься.

– Ни за что не поверю, – сказал я, имея в виду фокус с чертополохом.

– Типичный новоанглийский консерватизм, – заметил Мурра.

– Вы, стало быть, не из наших мест.

– О нет, судьба уберегла. Я из Лос-Анджелеса.

– Наверное, хороший город, – сказал я.

– Ну-ну! Все фальшивки, как один.

– Вам, конечно, виднее.

– Поэтому мы здесь и поселились, – объяснил Мурра. – Как говорила моя жена – то есть вторая жена – всем репортерам на нашей свадьбе, «мы сбежали от фальши. Мы будем жить среди настоящих живых людей, мы поселимся в Нью-Гемпшире! Нам с мужем еще предстоит обрести себя. Джордж будет писать, писать, писать без перерыва! Он напишет для меня самый прекрасный сценарий в истории кинематографа!».

– Как мило.

– Вы разве не читали интервью в газетах и журналах?

– Нет. Я однажды встречался с девушкой, которая выписывала журнал «Киноман», но это было давным-давно. Понятия не имею, что с ней сталось.

В ходе этой беседы из галлонной бутыли первоклассного бурбона «Погребок старины Хикки» исчезла – или была похищена, или испарилась, или чудом пропала – примерно пятая часть.

Я не помню дословно нашего разговора, но в какой-то момент Мурра рассказал, что женился очень молодым, в восемнадцать лет. Узнал я и то, кто такой Джон.

Мурре было очень больно говорить о Джоне.

– Джон – мой пятнадцатилетний сын. Других детей у меня нет. – Мурра помрачнел и показал пальцем на юго-восток: – Он живет всего в двадцати двух милях отсюда. Так близко… и так далеко.

– А почему он не остался с матерью в Лос-Анджелесе?

– Вообще-то живет он там, а сюда приехал учиться в «Маунт-Генри». – «Маунт-Генри» – очень хорошая подготовительная школа для мальчиков. – Я и в Нью-Гемпшир-то переехал в основном ради него. Хотел быть ближе. – Мурра потряс головой. – Думал, рано или поздно он со мной свяжется – перезвонит или ответит на письмо.

– Но он не связался?

– Ни разу. Знаете, что сын сказал мне напоследок?

– Нет.

– Когда я развелся с его мамой и женился на Глории Хилтон, на прощание Джон сказал мне: «Отец, ты ничтожество. Надеюсь, что до конца жизни не услышу от тебя ни слова».

– Н-да… сильно.

– Вот-вот, дружище, – прохрипел Мурра и уронил голову. – Так и сказал: «ничтожество». Хоть и мал был, а слово выбрал правильное.

– Но сегодня вам удалось выйти с ним на связь? – спросил я.

– Я позвонил директору школы и сказал, что в семье случилась беда, пусть Джон мне перезвонит, – ответил Мурра. – Слава Богу, сработало. И хотя я – полное ничтожество, он согласился завтра со мной встретиться.

В ходе нашего разговора Мурра посоветовал мне как-нибудь поинтересоваться статистикой. Я пообещал, что непременно поинтересуюсь.

– Статистикой вообще или какой-то конкретной? – уточнил я.

– Бракоразводной.

– Страшно даже представить, что я там обнаружу.

– Если верить статистическим данным, – сказал Мурра, – половина семейных пар, которые поженились в восемнадцать, в конечном счете распадаются.

– Я тоже женился в восемнадцать.

– И до сих пор женаты?

– Двадцать первый год пошел, – ответил я.

– Неужели вы не чувствуете себя обделенным? Как же веселая молодость, лихие денечки?

– Ну, в Нью-Гемпшире они приходятся на возраст от четырнадцати до семнадцати.

– Хорошо, представим такую картину, – не унимался Мурра. – Допустим, все эти годы вы были женаты: ссорились с женой по всяким пустякам и большую часть времени чувствовали себя разбитым и никчемным…

– Очень хорошо вас понимаю, – сказал я.

– Допустим, в Голливуде заметили вашу книжку и попросили написать сценарий для картины, в которой снимется Глория Хилтон.

– На это моего воображения не хватит.

– Так, ладно… Возьмем вашу работу: что будет для вас самым большим достижением?

Я призадумался.

– Ну, скажем, получить заказ на противоураганные окна «Флитвуд» для всей гостиницы «Коннерс». Это около пятисот окон, а то и больше.