Добро пожаловать в реальный мир

У меня по всему телу начинается трясучка, и никак от нее не избавиться. Чтобы как-то отвлечься мыслями, я беру в руки лежащий рядом журнал Hello! и начинаю перелистывать. Добираюсь почти до середины, бесцельно разглядывая загорелые лица суперзнаменитостей, когда вдруг замираю над одной из страниц. С фотографии мне улыбается – точнее, сурово на меня взирает – лицо Эвана Дейвида, которого обхватывает руками весьма привлекательная темноволосая женщина, являющаяся, как подсказывает подпись, оперной звездой Ланой Розиной. И выглядит она тоже исключительно роскошно. Моя уверенность в себе тут же делает крутое пике. Парочка на фото заходит в фойе отеля, и, думаю, из этого вполне можно сделать определенные выводы. Меня тут же, без всяких на то оснований, словно обволакивает зеленой пеленой. У меня ничего не было с Эваном Дейвидом – так почему же меня сейчас снедает такая жуткая ревность? И если я работала на него, питаясь иллюзиями, будто бы он что-то испытывает ко мне, то это более чем ясно доказывает, что очень скоро он бы со мной расстался. Быстро закрыв, с непроизвольным хлопком кладу журнал на место. Теперь мне еще меньше хочется его увидеть!

Девушка в наушниках, явно слукавив, является как будто уже через десять секунд и сообщает, что мне пора на выход.

Под всеобщее «Удачи тебе, Ферн!» я следую за ней по коридору к студии. На сцене молоденький глэм-рокер с самодовольным видом исполняет свою композицию. Парень очень даже неплох. Публика раскачивает баннеры, расписанные его именем, и яркую концовку песни встречает радостными возгласами и аплодисментами. И вот тут-то я краем глаза замечаю Эвана Дейвида, сидящего в самой середине жюри прямо напротив сцены. Он, как обычно, одет в монохромную гамму: в черный льняной костюм и серую шелковую рубашку. Загорелый, отдохнувший и заметно посвежевший, он поигрывает авторучкой, в такт музыке легонько постукивая ею по столу. И тут же все у меня внутри безвольно раскисает. Уж не знаю, то ли это любовь, то ли страх, то ли гремучая смесь того и другого сразу – но я просто раздавлена могучим ударом чувства, которого ни разу еще прежде не испытывала.

И тут я с предельной ясностью понимаю, что не смогу этого сделать. Я еще могу привыкнуть к незнакомой оркестровке, могу вынести живую аудиторию и пережить тот факт, что программа вещается на всю страну, на двенадцать миллионов домов. Со всем этим я как раз способна справиться. Я просто не могу выйти в студию и предстать перед Эваном Дейвидом. Что угодно, только не это!

Сердце сумасшедше заходится, на бровях выступают капли пота. Я поворачиваюсь к девице к планшетом – та стоит, всецело сосредоточившись на действиях администратора студии и команды операторов. Закончив петь, глэм-рокер срывает бурные овации. Девушка с кем-то невидимым негромко переговаривается через гарнитуру, и пока она это делает, я на цыпочках тихонько делаю ноги.

Через мгновение, словно почувствовав, что я ухожу, она резко оборачивается и, видя мою стремительно удаляющуюся спину, приглушенно шипит вслед:

– Ферн!

Но я и не думаю останавливаться. Ни-ни-ни! Только бы скорее отсюда убраться!

С цыпочек я перехожу на полноценный бег и пулей несусь по коридору, расталкивая по пути томящихся там ассистентов и своих конкуренток.

Девица с планшетом мчится за мной.

– Задержите ее! – кричит она, и несколько человек даже бросаются мне наперерез.

Я хорошо понимаю, что при этом многих подвожу. Джо будет дома высматривать меня по телику вместе с Нейтаном, которому стало лучше, и его, слава богу, выписали из больницы. Да и мама, наверное, к ним присоединится, если не будет слишком занята флиртом со своим мистером Пателем. Карл вообще будет рвать на себе волосы, если я не появлюсь на экране, и, естественно, станет винить в этом себя. Еще и постоянные клиенты «Головы короля» собирались включить эту программу и за меня болеть. Но сейчас я просто не в состоянии обо всем этом думать. Мне надо лишь поскорее отсюда выбраться!

Атлетические способности, положим, никогда не были моим сильным местом, но уж поверьте, при том времени, что я там показала, я бы обошла олимпийскую сборную в спринте! Дышу уже с одышкой, сердце колотится в унисон с доносящимися позади шагами – та-та-та! – все чаще и чаще ударяя в грудь; пятки аж горят. Но я стремительно пыхчу дальше по коридорам, преследуемая множеством сотрудников с телешоу, которые выкрикивают мое имя – пока наконец не выскакиваю через служебный вход. Поднырнув под заграждение, я миную ошеломленных охранников и, лавируя сквозь пробку, перебегаю Вудлейн, оставляя своих преследователей позади. Кто-то из них даже размахивает кулаком.

Господи, что я такого сделала? Я просто в трудный момент покинула «Минуту славы» – только и всего.