Доброй ночи, Румпельштицхен (СИ)

Впрочем, несмотря на все увещевания шефа, Роб не собирался опускать руки и оставлять все на самотёк. Он не хотел, чтобы федералы с легкой руки кого бы то ни было повесили на его мертвую возлюбленную клеймо убийцы. А отпуск… оно и к лучшему. Тем более, что у него, кажется, есть человек, который не откажется ему помочь. По крайней мере, он наверняка знает много интересного. Главное, убедить его рассказать об этом.

Штицхен собрал копии документов и покинул кабинет, не дожидаясь прихода вечно опаздывающего Нойзмана.

Безжалостно заперев все чувства и мысли глубоко внутри себя, не позволяя себе поддаться точившим его эмоциям, Роб направился по уже знакомому маршруту.

К счастью, в Браунсе не очень жаловали кодовые замки. Либо здесь все доверяли друг другу, что очень маловероятно, либо домофон просто-напросто выломали подростки. Или ещё кто-нибудь.

Быстро поднявшись на третий этаж, Роб осмотрелся, пытаясь сориентироваться и понять, какая именно дверь была ему нужна. Впрочем, это оказалось легко. Она единственная выглядела прилично и радовала глаз блестящим номерком. Не найдя звонка, Штицхен уверенно постучал. За дверью было тихо, но он чувствовал, что в квартире кто-то есть. Наконец, раздался звук шагов и дверь без вопросов распахнули.

Берт выглядел неспокойным, уставшим. Без слов посторонившись, он пропустил Роберта в дом.

Мужчины стояли в тесной прихожей молча, сверля друг друга глазами. Наконец, хозяин квартиры нарушил молчание.

— Что-то случилось?

Роб кивнул, ощущая, как внутри что-то сжимается, как всегда теперь при мысли о Селене.

— Да.

Берт отступил на шаг.

Он все понял.

— Иначе бы ты не пришел. Иначе бы она не готовилась к этому.

— Готовилась?

Берт скрылся в комнатах, но через минуту вернулся с коробкой в руках. Простая почтовая коробка, стянутая жгутом. Он нёс ее легко, будто она ничего не весила.

— Она знала, что мы встретимся. Это тебе. Нам.

========== Часть 8 ==========

«Я не знаю, как начать. Поэтому просто начну.

Если ты это читаешь, значит меня уже нет. Чёрт, банально до ужаса. А ещё напротив тебя сидит Берт и читает то же самое.

Для начала прости, что сразу тебе не смогла рассказать. Ничего не смогла. А потом уже было поздно.

И да, мне было страшно. Страшно, что ты не вспомнишь, не поймёшь и сочтёшь меня сумасшедшей. Впрочем, мне, наверное, будет уже всё равно, поэтому я расскажу сейчас.

Мы с тобой знакомы очень давно. Ну, формально – полтора года, но по факту намного дольше. Мы прошли несколько миров, перебили кучу всякой нечисти и вернулись обратно. Я говорю «мы» не только обо мне и о тебе. У нас была неплохая команда, но вернулись не все. А те, кто вернулись, ничего не помнили.

Но, видимо, всё было не зря, тебя тянуло ко мне, и ты позвонил первый. Поверь, я бы и сама пришла. Но мне нужно было разобраться в себе.

Не суть.

Я нашла каждого из нас. Но только у Берта воспоминания вернулись. Мы не знаем почему, но какую бы дичь он тебе ни рассказывал — просто поверь. Он не псих. Кстати, познакомься ещё раз, это практически твой лучший друг. Иногда он выдаёт шутки на грани, но ты не обижайся, просто смирись и не будь душнилой.

Не пытайся найти своего маньяка. Вы его просто не сможете поймать. Слишком уж хитрый, зараза. Я бы сказала, неуловимый. Я попыталась с ним справиться, но ты видишь, чем это закончилось.

И да, Берт тоже не знает, кто это. Так что не угрожай ему пистолетом, он всё равно не расколется.

В общем, я и так слишком много написала. Странно всё это. Не думала, что придётся.

Я не знала, как начать, но знаю, как закончить.

Штицхен, я люблю тебя. Что бы ни случилось. Таким, какой ты есть в настоящем, в прошлом. Я бы очень хотела любить тебя в будущем. Надеюсь, тебе никогда не придётся это читать, и я просто сама скажу тебе эти слова.

Я люблю тебя.

И я верю, что раз мы могли пройти через разные миры, погибнуть, забыть друг друга, но всё равно быть вместе, то где-то обязательно есть мир, где я тебя дождусь.

Только, пожалуйста, не торопись».

Роберт скользил взглядом по размашистым строчкам, по несколько раз читая каждое предложение.

Конечно же, он не верил. Какие, к чёрту, миры? Какая команда?

— Лучший друг?

Этот пункт удивил Штицхена едва ли не сильнее остальных. Однако Берт оставался совершенно спокойным.

— Всё-таки рассказала, — вздохнул он, — скажем так, если бы мы были персонажами сериала, наши отношения вполне могли бы окрестить бромансом. Не знаю, как ты к этому относился, но искра между нами точно пробегала.

Роб прищурился, давая понять, что происходящее ему совершенно не нравится.

Впрочем, не нравится — это мягко сказано. Смятение, злость, растерянность, недоверие и даже какая-то неясная пробудившаяся надежда ураганом раскидали все его мысли по разным углам.

Его жизненный уклад был достаточно понятен. Долгое время в нём вообще не было ничего, кроме работы. С небольшими отступлениями.