Доброй ночи, Румпельштицхен (СИ)

«Берт, прости меня, я не справилась. И ты читаешь это только потому, что меня уже нет в живых. Я знаю, что Роб сидит рядом и не верит тебе. Но он обязательно всё поймет. Я надеюсь на это.

Я не хотела тебя пугать и рассказывать всё. То есть, абсолютно всё.

Прими это как данность и расскажи ему, что знаешь. Только, пожалуйста, без твоих шуточек».

Несколько строчек наглухо зачеркнуты.

«А впрочем, чёрт с ними. Ты всё равно не удержишься и доведёшь Штицхена до белого каления.

Жертв больше не будет, обещаю. Я — последняя. У меня нет своей карты, да и не могло быть. Таро — это лишь приманка для меня, напоминание, что ещё ничего не закончилось. И закончится только тогда, когда я решусь это остановить.

И если ты это читаешь, значит, я решилась. Мне проще уйти самой, чем ждать, пока убийца доберётся до вас с Робом, ведь вы последние, кто пережил миры Таролога. Кто пережил реальность.

Надеюсь, в одном из них я встречу Лиама и мы вместе будем ждать вас. И да, пообещай мне, что ждать придётся долго.

Приглядывай за Штицхеном. Он, конечно, сильный и со всем справится (Роб, я знаю, что Берт наверняка даст тебе это прочитать, поэтому ты обязан жить дальше, понял?), но вместе вам будет легче. Вы смогли стать друзьями там, сможете и здесь».

На этом письмо обрывалось. Вполне в духе Селены, она часто заканчивала разговор прежде, чем успевала проявить сентиментальность. Но зато успела покомандовать — даже с того света.

Роб почти физически ощутил её присутствие. Как если бы она стояла за его спиной, положив руки ему на плечи и уткнувшись носом в макушку. Руки задрожали, и Штицхен отбросил лист от себя.

Прежде, чем успеет проявить сентиментальность, да.

— То есть это всё? Почему она так выгораживает убийцу? Может быть, это Деймон? Он же…

Роберт не стал продолжать, опасаясь не справиться с эмоциями. Он знал, что Деймон — первая любовь Селены. Человек, уничтоживший её, растоптавший её чувства. Человек, из-за которого она стала той, кем была.

В какой-то мере он даже был благодарен ему. Всё могло быть совершенно иначе, если бы он не оставил Селену. В конце концов, в жизни каждой девочки должен быть мудак, после которого она обязательно станет сильной женщиной.

Берт смотрел на Штицхена скептически, позволяя ему самому обдумать всё, что написала Селена. Для себя он, кажется, уже всё решил, но не спешил делиться с Робертом своими мыслями.

— Не думаю, что это Деймон. Она бы сказала, поверь. Ей было проще уничтожить его и остаться рядом с тобой.

— Таролог?

Ответить Берт не успел. В открытую форточку завизжала сигнализация и Роб, пошатнувшись от резкого подъёма, кинулся к окну.

Шаловливые подростки врассыпную бросились от машины Штицхена, пока он костерил их самыми неприличными выражениями.

Едва отключив вопящие звуки брелком на ключах, Роб понял, что ему остро необходимо одиночество. Тишина. Старая кофеварка, пахнущая их утром.

Которого больше не будет.

— Я пойду.

Берт не стал его задерживать. Судя по его нетвёрдым движениям, он хотел примерно того же самого, что и Роб.

Одиночества, как минимум.

Они устали от этого разговора и друг от друга.

— Ты уверен, что тебе можно за руль?

— Беспокоишься? — Роб ехидно оскалился.

— А ты втягиваешься в эту игру, да?

Роб посерьёзнел и, не дожидаясь разрешения, повернул ключ в замке.

— Ты захочешь её проводить?

— Однозначно.

— Хорошо.

Короткий диалог прервался хлопком двери и звуком шагов Роберта, спускающегося по лестнице.

Свет в окне третьего этажа так и не зажёгся, а Штицхен ещё долго сидел в холодной машине и переваривал всё, что услышал от Берта в этот день. В глубине души он знал, что ответы где-то рядом, практически на поверхности. Но страх, что они могут ещё больше разрушить его и без того рухнувший мир, пока что были сильнее.

Пока что.

Поддавшись порыву, Роберт поднял крышку подлокотника и вытряхнул всё его содержимое. Какие-то документы, бумажки, чеки, монетки… На самом дне, укромно спрятавшись от любопытных глаз, лежала небольшая коробочка, заботливо упакованная в красивый бархатный мешочек.

Роб дрогнувшими пальцами развязал узелок и, на мгновение усомнившись, откинул крышку.

Ему на ладонь упало красивое кольцо из белого золота, сверкая россыпью камешков в жёлтом фонарном свете.

Роб поднёс инкрустированный ободок к глазам, силясь прочитать гравировку, которую и без того знал наизусть.

«Что бы ни случилось».

Ведь так она сказала ему во сне?

Она всё знала.

И пусть он не смог защитить Селену от её собственных демонов, пусть многого не успел сказать ей, он обязательно найдёт её хоть среди тысячи эти чёртовых миров.

Что бы ни случилось.

========== Часть 9 ==========

Пронизывающий до костей ветер не жалел двух мужчин, одиноко стоящих у надгробия.

Роб плотнее запахнул пальто, сурово глядя на могилу женщины, которую, как ему казалось, он никогда не сможет отпустить. Берт ободряюще коснулся его плеча и, кивнув, тактично оставил Штицхена наедине с их общим горем.

Роб, поддавшись порыву, присел на корточки и пригладил комья земли. Свежая мягкая почва, благосклонно принявшая печальное подношение, холмиком возвышалась у его ног.