Добрый ротото (СИ)

Всё складывалось как нельзя лучше. Ник показал кнопку запуска подъёмника, обустроил ей место в конюшне, откуда было видно всех проходящих к часовне, и ушёл по своим делам. Валери смотрела в щёлочку на залитую лунным светом лужайку изо всех сил стараясь не заснуть. Рядом в стойле хруcтел травой Люцик. Ник так и не успел вычесать из него пыль. Минуты ожидания тянулись медленно - хрум-хрум, чавк-чавк...

Группа людей показалась из-за угла дома, когда Валери уже хотела идти к автобусу. Они были одеты в тёмные одежды. Красная куртка выделялась среди них как плащ матадора, по которому потоптался бык. На руку Ника опиралась одна из женщин. Ещё на фоне худых фигурок был заметен крупный отец Маркас. Он шёл, приподняв подбородок, загадочный предводитель странных тенепоклонниц. У лестницы группа разделилась, Маркас пошёл с женщинами наверх, Ник со спутницей скрылись за дверью. Валери охватила нервная дрожь, она уже и сама не была рада, что решилась на такую авантюру. Ну вот зачем ей надо этот обряд? Самое время улизнуть, сесть в автобус, вернуться к своей оставленной на парковке машине. Полчаса езды и можно в ванне уютного гнёздышка смывать пыль конюшни. Она терзалась сомнениями до тех пор, пока Ник не вышел наружу и не потрусил резво за дом. В сторону конюшни он даже не взглянул, как будто не лежит там на охапке соломы пришлая журналистка. Мог бы и поприставать, кстати. От того, что все деловито заняты своими делами, ей стало одиноко. Нет, она не зритель риэлити шоу у телевизора, у ней тоже есть дело, и она им займётся прямо сейчас!

В тесной нише подъёмника не было света. Слабый треугольник лунного света от открытой двери осветил оставленный на полу фонарь. Молодчага Ник, всё-таки не забыл про неё. Правда, он просил пользоваться светом только в самых крайних случаях. Валери испробовала все его режимы и остановилась на самом слабом: рассеянный голубоватый свет по видимому должен был играть роль ночника в туристкой палатке. Ник сказал, что пользовался неярким светом в кладовке наверху во время обряда, разыскивая оставленные инструменты, никто и слова не сказал.