Добрыня Никитич и Алеша Попович

Возможно, таким решением конфликта поначалу лишний раз (ср. «Добрыня и Алеша») подчеркивалась неудачливость Алеши в матримониальных делах. Переделка концовки, замена казни увозом совершалась такими певцами, которые видели в Алеше Поповиче героя, а не просто «бабьего прелестника». Эти певцы, вероятно, еще помнили, в отличие от исполнителей из других местностей, какие-то поистине героические произведения об Алеше Поповиче и стремились поддержать добрую славу о нем.

52. Про Алешу Поповича. Печатается по тексту сборника: Гуляев, 1939, № 42. Записано С. И. Гуляевым на Локтевском заводе (Алтайский край) со слов заводского мастерового инвалида Кузиванова. Данный текст уникален и, к сожалению, не имеет продолжения.

Чудесное рождение героя от змея и его готовность к богатырским подвигам уже с пеленок в русском эпосе приписываются лишь Волху (Вольге) и сыну Саура Васильевича. В казачьей песне о Скимене-звере этот стереотип, но без упоминания о рождении героя от змея связывается с Добрыней. В данном тексте такое упоминание тоже опущено. Следы или намеки на него видны в странном отчестве Алеши (Чудородович) и в начальных стихах «Что не стук то стучит во тереме...» Так или схожими формулами в былинах описывается появление змея[144]. В этом проявилась идеализация Алеши алтайскими певцами, применившими старинный стереотип о рождении змеевича к сравнительно новому герою. Поэтому нет необходимости видеть, вслед за В. Ф. Миллером, замену имени Добрыни именем Алеши[145]. Такой стереотип мог быть применен певцами в целях возвеличивания героя к любому богатырю, в особенности если он осознавался змееборцем. В отношении змееборца в древности срабатывала ассоциативная связь: победителем змея мог быть только герой, обладающий аналогичными («змеиными») качествами, т. е. змеевич.

53. [Рождение Алеши Поповича.] Печатается по тексту архива: Гос. лит. музей, сектор фольклора, к. п. № 22, лл. 21—21 об.: «Посмертные записи русских песен из черновых тетрадей Николая Евграфовича Пальчикова». СПб., 1889, № 11. Записано Н. Е. Пальчиковым до 1888 г. где-то в Поволжье, вероятнее всего в Уфимской губ., откуда происходят его опубликованные записи. Текст публикуется впервые.

В связи с Алешей Поповичем текст уникален. В нем использована древняя тема рождения змеевича, известная, в частности, по былине «Волх Всеславьевич»[146]. Она обусловлена поздней идеализацией героя и ассоциативной связью: только рожденный от змея герой мог обладать идеальными качествами и быть победителем чудовищ (змея, Тугарина и др.).

Это не единственная в Поволжье попытка использовать древнюю тему рождения змеевича в связи с новым героем. В 30-е годы XIX в. в Симбирской губ. была записана былина «Саур и его сын», где имеется видоизмененный мотив рождения от змея[147].

54. Алеша убивает Скима-зверя. Печатается по тексту сборника: Тихонравов — Миллер, отд. II, № 20. Записано Н. Е. Пальчиковым до 1888 г. в с. Николаевка Мензелинского у. Уфимской губ.

Этот уникальный текст, видимо, является новообразованием, возникшим в рамках местной традиции. Его создатели, несомненно, знали былину «Отъезд Добрыни», где в первой части описывается Скимен-зверь (см. ниже). Они использовали из нее образ Скимена-зверя. Однако текст в целом построен по канонам, близким к былине «Добрыня и змея», в особенности ко второй ее части. Создатели стремились воспеть новый подвиг Алеши, но у них уже не хватало традиционных средств и совсем не было новых, свежих красок.

Неубедительно утверждение В. Ф. Миллера (там же, прим., стр. 67), что «вместо Добрыни бой со Скименом-зверем приписывается Алеше», ибо точно таких же текстов с упоминанием Добрыни не записывалось, а сюжет «Скимен-зверь» в былине «Отъезд Добрыни» играет только роль зачина. В данном случае создатели стремились воспеть именно Алешу Поповича. В связи с этим не случайна и запись Н. Е. Пальчикова «Рождения Алеши Поповича» (см. предыдущий текст). Возможно, что оба текста записывались в одном поселении и даже от одного лица, так как они схожи по особенностям употребления повторов. И несомненно они обязаны своим созданием тем певцам, которые видели в Алеше Поповиче выдающегося эпического героя.

55. Об Алеше Поповиче. Печатается по тексту сборника: Гуляев, 1939, № 31. Записано в первой половине XIX в. учителем Д. П. Соколовым у старого жителя Сузунского завода (Алтайский край) Епанешникова.

Тема освобождения сестры из татарского плена в русском эпосе обычно связывается с именем Михайлы Казарина; один из вариантов былины — «Михайло Казарятин» — записан и на Алтае (Гуляев, № 7). Однако в силу различных побуждений певцы иногда считали возможным приписать этот подвиг Дюку, Добрыне либо, позабыв имя героя, воспевали безымянного брата (богатыря, охотника, рыбака).