Добывайки

– Ничего особенного, – удивлённая реакцией дочери, ответила Хомили. – Просто я узнала, что он ещё в доме. Миссис Драйвер пообещала отшлёпать его туфлей, если ещё раз перевернёт все ковры в холле.

– Перевернёт ковры в холле? – эхом повторила Арриэтта.

– Да. Она пожаловалась Крампфирлу, что вот уже три дня подряд ковры в холле лежат не так, как обычно. Вот эти её слова меня и встревожили, потому что вы с отцом… Что с тобой, Арриэтта?.. Ты так побледнела… Ну, полно, помоги передвинуть мебель, и мы постелем новый ковёр.

«Аx, – грустно думала Арриэтта, помогая матери вынимать вещи из спичечного комода, – три дня подряд он искал моё письмо и ничего не находил. Он, наверно, и надежду потерял… и больше не посмотрит».

В тот вечер она чуть ли не целый час простояла под скатом потолка, делая вид, что практикуется на мурашки, а на самом деле слушая разговор миссис Драйвер с Крампфирлом.

Теперь Арриэтта узнала, что миссис Драйвер до смерти замучили ноги и ей жаль, что не заявила об уходе ещё прошлой весной, а ещё знала, что кухарка и садовник не прочь время от времени «выпить по глоточку» (всё равно в погребе вина больше, чем Ей понадобится до конца Её дней, и если кто-нибудь воображает, что миссис Драйвер будет мыть окна на втором этаже, так он сильно ошибается…) И вот на третий вечер, не успела слезть с табуретки, чтобы не упасть от усталости, Арриэтта услышала голос Крампфирла:

– Если хотите знать, что я обо всём этом думаю, так я думаю, что он завёл хорька.

Арриэтта быстренько опять забралась на табурет и затаила дыхание.

– Хорька! – пронзительно вскрикнула миссис Драйвер. – Хорошенькое дело! Где же он его держит?

– Этого я не скажу, – ответил Крампфирл низким, рокочущим басом. – Но одно знаю точно: он бродил по полям за Паркинс-Бек, все склоны облазил и вроде бы звал кого-то из кроличьих норок.

– В жизни такого не слыхивала! – всплеснула руками миссис Драйвер. – Давайте ваш стакан.

– Самую малость, – предупредил Крампфирл. – Хватит. На печень действует… слишком сладко… это вам не пиво, тут и спору нет. – И продолжил: – Когда он увидел, что я иду с ружьём, то притворился, будто вырезает себе палку. Но я-то его уже давно заприметил, поэтому слышал, как он кричал, уткнувшись носом прямо в кроличью норку. Провалиться мне на этом месте, если он не завёл хорька!

Арриэтта услышала, как он глотнул вина, поставил стакан на стол, а через некоторое время сказал:

– Да, хорька, и называл его каким-то дядей.

Арриэтта невольно дёрнулась всем телом, на секунду удержала равновесие, размахивая руками, а потом всё же упала с табурета, да так, что тот с грохотом откатился к стене, ударился о комод и перевернулся.

– Что это? – встревожился Крампфирл.

Наверху наступила тишина; затаила дыхание и Арриэтта.

– Я ничего не слышала, – раздался голос миссис Драйвер.

– Вроде бы где-то там, под полом, возле плиты.

– Ничего страшного, – успокоила садовника миссис Драйвер. – Это угли падают. Часто бывает. Другой раз даже вздрогнешь, когда сидишь тут одна… Ну-ка передайте мне ваш стакан. Осталась самая малость… чего уж тут, надо допивать…

«Они пьют добрую старую мадеру», – подумала Арриэтта и осторожно подняла табурет, но осталась стоять на полу. Сквозь трещину в потолке ей был виден свет, время от времени исчезавший, когда заслоняли свечу.

– Да, – продолжил Крампфирл, возвращаясь к своему рассказу, – и когда я подошёл к нему с ружьём, он и говорит мне с таким невинным видом (верно, чтобы сбить со следа): «Нет ли где-нибудь поблизости барсучьей норы?»

– Хитрюга! – воскликнула миссис Драйвер. – Чего только не придумают эти мальчишки!.. Барсучья нора!..

Послышался её скрипучий смех, а потом снова голос Крампфирла:

– У нас тут и правда была раньше барсучья нора, но когда я показал, где её искать, он вроде и внимания не обратил. Просто стоял и ждал, когда я уйду. «Ну что ж, посмотрим ещё, чья возьмёт», – подумал я и сел на землю. Так мы и сидели – он и я.

– Ну и что дальше?

– Пришлось ему в конце концов уйти. И хорька оставить. Я ещё подождал, но хорёк так и не вылез, хотя во все глаза глядел… даже свистел.

Арриэтта услышала резкий скрип стула, и Крампфирл сказал:

– Пойду-ка я запру кур.

Хлопнула кухонная дверь, и в тот же миг над головой послышался грохот – это миссис Драйвер ворошила угли в плите. Арриэтта тихонько поставила табурет на место и пошла на цыпочках в столовую.

Глава тринадцатая

Хомили гладила, низко склонившись над доской, с грохотом опуская утюг на подставку и то и дело откидывая волосы с глаз. По всей комнате на французских булавках, которые были приспособлены под плечики, висело выстиранное бельё.

– Что там случилось? – спросила она у дочери. – Ты что, упала?

– Да, – ответила Арриэтта, тихонько усаживаясь на своё место у очага.

– Ну как мурашки? Уже появляются?

– Не знаю. – Девочка обхватила руками колени и уткнулась в них лицом.

– Где твоё вязанье? – недовольно спросила Хомили. – Что с тобой творится последнее время? Ума не приложу! Всё время бить баклуши… Может, тебе нездоровится?

– Ах! – воскликнула Арриэтта. – Оставь меня в покое!