Дочь часовщика

Он-то знал, что князь любил божьим одуванчиком притворяться. И уже готовился найти Виви Эскобар с переломанной шеей.

А ему потом следы убирать и Инквизицию за нос водить.

1.8

Павел легко пробирался через запутанные коридоры и переходы Академии. В животе урчало. Он почти ничего не ел на празднике. Так что сейчас пирог тетушки Дженокри оказался бы весьма кстати. Выбрав наикротчайший путь через старое крыло, он направился к кухне.

Иногда Павел жалел, что поместье Бестужевых переделали в учебное заведение, но слишком много ужасных событий видели эти стены. Он и сам бы с удовольствием забыл все, обратился к колдуну-чистильщику и... и превратился в чудовище без памяти, без эмоций.

Боль позволяла оставаться человеком.

Громкие голоса вывели его из задумчивости. Кажется спорили в одной из заброшенных комнат. Павел нахмурился. И что этим студентам неймется? Не натанцевались, не напраздновались?

Он пошел на шум спора, пересек анфиладу пыльных помещений и резко распахнул дверь в тускло освещенную маленькую залу.

У стенки стояла Катерина Войнич, а Майков с близнецами Волынскими окружили ее, наподобие падальщиков, и бубнили что-то угрожающе.

– Пей, – подняла голос одна из сестер, кажется ее звали Авророй.

Павел увидел, как Катерина отвернула голову, сжала упрямо губы.

– В червя превращу, – пробасил Майков.

– В червя сейчас я тебя превращу, причем без применения магии! – взревел Павел.

Близнецы отскочили от Катерины, янтарная жидкость из высокой чаши пролилась на ковер. Майков глупо открыл рот и застыл на месте болваном.

Павел подошел к Авроре.

– Совсем с ума посходили, – процедил он сквозь зубы. – Что за гадость в чаше?

– Эликсир правды, – мрачно ответила Аврора.

Павел с отвращением посмотрел на нее. Не любил он некромантов, темных магов и прочих, питающихся от Тартарума. А эти еще и подчеркивают свое происхождение, в черные тряпки рядятся.

Непрошенные воспоминания снова полезли в голову. Всплыл и тот обряд воскрешения из мертвых. Разведов его и проводил тогда, а сейчас этих нахалок учит.

– Не успели прибыть и уже подличаете, устав нарушаете! – прикрикнул он на них. – Думаете раз Дуб вас выбрал, то и обнаглеть можно?

Он снова обратился к Авроре.

– Пей сама.

Она бешено замотала головой. В глазах промелькнула паника.

– Пей, сказал, – бросил он и позволил первым волнам трансформации пробежать по телу.

Он знал, что глаза уже засветились желтым, а верхняя губа поползла наверх, обнажая зубы.

Майков стоял, молчал. Павел и не помнил точно его способностей. Кажется, парень явлениями природы управлял. Редкий дар. И опасный в руках такой скотины. Придется воспитывать.

Аврора с испугу захлебала зелье, давясь, булькая... жидкость потекла по подбородку и девушка с грохотом рухнула на ковер, подняв облако пыли.

– Судьба Санктума и Проклятого бора в ваших руках, – с презрением обратился Павел к студентам, – в руках свиней, подобной чести не достойных. Наблюдать буду за всеми лично. Еще раз застукаю за пакостями, призову Инквизицию, не пожалею.

Слова Павла окатили, как кипяток. Майков, до того гордо молчавший, побледнел. А Аврора сразу очнулась и при помощи сестры поднялась на ноги.

Катерина все еще стояла, прислонившись к стене, и равнодущно смотрела на разыгравшуюся сцену. «Впала в ступор», – подумал Павел, – «потом в истерику впадет. А я утешай».

– Полагаю, об Инквизиции слышали все, – продолжил он со значением. – Вы слышали об Инквизиции, Войнич?

Она отрицательно покачала головой.

Святое Древо, что за бестолочь. Неужели в Немуском университете не предупреждали?

– Все вы сильнейшие маги... выбранные Дубом. – Он ткнул в замерших студентов пальцем. – Мощь ваша и возможности огромны. Так же как и князева мощь, и моя. Если мы между собой сражаться вздумаем, последствия выйдут ужасными.

Он заметил, как тень самодовольной радости промелькнула на лице Майкова. Дурак. Не понимает, что до высочайшего уровня учиться и учиться еще.

– Потому над всеми нами и стоит Инквизиция. – Он повернулся к Войнич, – это и вас касается. Вот сокурсники ваши знают. Инквизиторы сильнейшие и древнейшие из нас – люди, оборотни. Если кто-то забудется, они порядок наводят. Никому не советую доводить до их вмешательства.

– Не вмешаются они из-за сомнительной простолюдинки, – проворчал Майков.

– Ты ведь природными явлениями управляешь? – спросил его Павел спокойно и даже ласково. – Землетрясения, пожары, наводнения... Но, спорим, просто взять и врезать мне не сумеешь.

Майков с удивлением на него посмотрел.

– Масштаб слишком большой. В этом и твоя слабость, болван.

С этими словами Павел вскинул руку и выбросил из ладони блестящую огненную плеть, ловко обвившую плечи и локти Майкова.

Еще одно движение руки и Майков потерял равновесие, растянулся на полу.

– И что ты мне сделаешь теперь? – спросил  его Павел сурово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Майков закричал, заметался.

– Руки горят! Отпустите.

Павел наклонился над ним.

– Горят, да? Больно? И что сделаешь, говорю, здание разрушишь, реку из русла выведешь, дурак проклятый?