Дочь часовщика

Павел кивнул. Сам он очищение проходил только раз, очень давно. После бегства Марии. Он хорошо помнил – белый огонь не только плоть жжет, но и душу клеймом выжигает.

Князь слабо улыбнулся ему:

– Там, в огне, все прежние эмоции враз вернулись. Как будто со стороны увидел, как Майкова убиваю, а он жить хочет. Почувствовал его боль... свою жажду крови... и невыносимую жалость к нему... а к себе ненависть.

Алекс прижал к лицу руки, закрылся. А Павел присел к нему на кровать и смотрел с сожалением, слушал.

– А потом, когда обратился в барса – все опять забыл, – князь отнял руки от глаз, вытянулся на постели.

Павел подумал, как он похудел за эти недели. А после сегодняшней схватки выглядел не лучше призрака – бледный, с синяками под глазами и бескровными губами.

– И эмоции не вернулись? Излечения не последовало? – спросил он Алекса.

– Нет, опять все по старому. Помню только, что в костре чувствовал, но чисто умозрительно так...

Князь посмотрел на Павла внимательно.

– Бросить бы все и в Бездну. Не создан я ни для Света, ни для Сумерек. Устал я, Пауль.

– Она отравила тебя, Алекс, будь она проклята. Покалечила, изувечила лучшего человека в Империи. – Павел наклонился к князю. – Убил бы еще раз с удовольствием.

– Я позволил себе минутную слабость, – вяло ответил князь. – Санктум – моя территория. И защищать я ее буду до последней капли крови. Боюсь, инстинкты все, что у меня осталось.

– Мне пора, через полчаса мы выезжаем в Заставу.

– Я тоже поеду, – Алекс поднялся на кровати, потряс головой.

Павел хотел возразить ему, но он прервал его возражения:

– Я должен быть там, со студентами. Эликсиры лекарские помогли, придали сил. Позови Машеньку, поможет мне в мундир переодеться.

2.10

Они уже час мерзли во дворе конюшни.

Катерина подумала, что студентов специально собрали пораньше, чтобы избежать опозданий. И вселить боевой дух, чтобы не расслаблялись.

Но ее боевой дух давно издох в мучениях и вызвать его обратно к жизни не представлялось возможным. Особенно не хотелось встречаться в это туманное утро с князем и с Авдеевым. Особенно с последним. В прошлую их встречу он попортили ей нервы с особым изощренным изяществом.

Кроме Хрустова к отряду присоединились профессора – Снежная, Разведов и Дюваль, многие студенты старшекурсники. Естественно Хрустов, Волынские и Арсеньев, который избранником Дуба не стал, но заслужил особую похвалу и рекомендацию князя. Катерина старалась не обращать на них внимания да и сами они держались в стороне.

В мундире Катерина чувствовала себя неловко. И никак не могла привыкнуть к укороченной юбке, сегодня надетой поверх лосин. Немного утешало, что, подбитая мехом, широкая шинель полностью скрывала тело и неплохо грела.

И указания им дали самые жесткие. Специально предупредили насчет винтовок – если вдруг магия даст сбой, стреляйте или прикладом лупите. Сказали, что сам Павел Авдеев распорядились студентов предупредить. Естественно, винтовка эта оттягивала Катерине плечо и давала повод лишний раз помянуть недобрым словом славного барса...

Стоит ли говорить, что научить их пользоваться винтовкой никто не озаботился.

А вот Виви, хоть и появилась с запозданием, но выглядела прекрасно. Она оставила без внимания огненно-пронзительный и злобный взгляд Снежной и подошла прямо к Катерине с Хрустовым. Холодно поинтересовалась, где же доблестные предводители отряда.

Но барсы уже появились вдалеке, облаченные в серые форменные шинели. Князь выглядел бледным и Виви презрительно скривила губы при виде него. А на Авдеева и не взглянула. Не иначе, как встала с левой ноги.

– Впервые в жизни мне тут не холодно, в такой-то теплой шинели, – сказала она немного хрипловатым голосом.

– Почему не на конях! – раздался зычный окрик Авдеева.

Он окинул горящим безумным взглядом их небольшой отряд, заулыбался радостно. Видимо чувствовал себя комфортно в привычной военной ситуации.

А князь смотрелся снулым, как рыба. Причем тухлая. Вон глаза ввалились и шатается.

Авдеев погнал всех в конюшни, заставил оседлать коней самостоятельно, проверить упряж.

– От надежности транспорта жизнь ваша зависит, бестолочи, – прикрикивал он на студентов. – Войнич, что вы творите? Кто так седлает?

Он подошел к ней и, оттеснив от лошади, ловко приладил седло. Слегка пнул гнедую под дых, чтобы живот поджала и быстро затянул подпругу.

– Вон даже Виви может коня оседлать. А вы... Верхом ездить хоть умеете?

– У папеньки лошадка была, – мрачно ответила Катерина. – Мы в фаэтон ее запрягали.

– Почему раньше не сказали, что плохо верхом ездите? – раздражился он. – Если сегодня в Заставе выживете, начнем и верховой езде вас учить.

Катерина рассердилась, но спорить не стала. Не такая уж она и беспомощная. Гордо поджав губы, она взгромоздилась в седло. Но он уже отвернулся от нее и внимательно осматривал упряжи остальных студентов.

Если в Заставе выживете. Вот ведь гад.

Лошадь Катерине досталась спокойная и ей неплохо удавалось справляться с ней. Но ехали они через лес долго. И чем глубже в чащу продвигались, тем становилось тише и тревожнее.