Дочь фортуны

Но у Тао Цяня не было времени учиться невидимости – он был занят изучением растений. Китаец надолго уходил в лес и там бродил, собирая образцы и сравнивая их с теми, что используются в Китае. Он брал внаем двух лошадей или проходил многие мили пешком под палящим солнцем, прихватив с собой Элизу в качестве переводчицы, чтобы добраться до ранчо мексиканцев, которые столетиями населяли эти края и знали калифорнийскую природу. Мексика совсем недавно проиграла войну Соединенным Штатам, и теперь большие ранчо, на которых прежде трудились сотни пеонов-общинников, быстро приходили в упадок. Договоры между двумя странами соблюдались только на бумаге. Поначалу мексиканцы, знавшие толк в горном деле, обучали новичков добывать золото, но с каждым днем все больше чужаков наводняло территорию, которую мексиканцы считали своей. Гринго относились к ним с презрением, как и к представителям всех других рас. Тех, кто говорил по-испански, всячески притесняли в правах, им запрещали искать золото, потому что они не были гражданами Соединенных Штатов, но при этом австралийским каторжникам и европейским авантюристам никаких препятствий не чинили. Тысячи оставшихся без работы пеонов пытали счастья в старательском деле, но, когда преследование гринго становилось нестерпимым, мексиканцы уходили на север или становились разбойниками. Элизе нравилось навещать до сих пор не покинутые деревенские дома, здесь она наслаждалась женским обществом – это было редкое удовольствие, ненадолго возвращавшее ее к спокойным счастливым временам на кухне у няни Фресии. Только с этими людьми Элиза могла на время сбросить с себя бремя принудительного молчания и поговорить на своем языке. Сильные и радушные матери семейств, которые наравне с мужчинами трудились на самых тяжелых работах и рано старели от усталости и нужды, всегда умилялись этому китайскому мальчику, такому хрупкому на вид, и удивлялись, что он умеет говорить по-испански не хуже их самих. Женщины с удовольствием делились секретами природы, которые веками применяли для целения болезней, а заодно и рецептами своих замечательных блюд: Элиза записывала их в тетради, твердо зная, что рано или поздно они ей пригодятся. Тем временем чжунъи заказал в Сан-Франциско западные лекарства, которыми Эбенизер Хоббс обучил его пользоваться в Гонконге. А еще китаец расчистил участок земли возле хижины, огородил для защиты от оленей и высадил основные растения, потребные для его ремесла.

– О господи, Тао! Ты что, собрался оставаться здесь, пока не зазеленеют эти чахлые травинки? – кричала Элиза, в отчаянии глядя на тонкие стебельки и пожелтевшие листья; ответом ей был неопределенный взмах руки.