Дочь фортуны

– Это была портовая девчонка, молоденькая чилийка, я помню, она была очень хороша собой. Я больше ее никогда не видел и даже не знал, что она забеременела. Когда Роза два года спустя предъявила мне жилет, я вспомнил, что сам надел его на свою подружку, потому что на берегу было холодно, а потом забыл попросить обратно. Джереми, ты должен понять – такова жизнь моряка. Я не чудовище…

– Ты был пьян.

– Допускаю. Когда я понял, что Элиза – моя дочь, я пробовал отыскать мать, но она пропала. Может быть, она умерла, я не знаю.

– По какой-то причине эта женщина решила, что мы должны воспитывать ее дочь, и я никогда об этом не сожалела, Джереми. Мы дали Элизе нежность, хорошую жизнь и воспитание. Возможно, мать не могла ей дать ничего, поэтому и завернула девочку в жилет – чтобы мы поняли, кто ее отец, – добавила мисс Роза.

– И это все? Засаленный жилет? Это вообще не доказательство! Кто угодно мог быть ее отцом. Эта женщина проявила большую хитрость, избавляясь от ребенка.

– Джереми, именно таких слов я и боялась. Вот почему я ничего тебе не сказала, – ответила мисс Роза.

Через три недели после расставания с Тао Цянем Элиза в компании еще пятерых старателей мыла золото на берегу Американ-Ривер. Свое путешествие она проделала не в одиночку. Выехав из Сакраменто, Элиза сразу же присоединилась к группе чилийцев, которые тоже ехали на прииски. Они купили себе лошадей и мулов, но совершенно не разбирались в верховой езде, и мексиканцы с ранчо легко скрыли от покупателей их истинный возраст и дефекты. Товар оказался совсем никудышный: животным закрасили проплешины и одурманили для бодрости, но через несколько часов они растеряли всю прыть, хромали и еле переставляли ноги. Каждый всадник вез с собой инструменты, оружие и жестяную посуду, и теперь печальный караван плелся вперед под надсадный металлический лязг. По дороге чилийцы избавлялись от своего груза, скидывая громоздкие вещи рядом с крестами, которые отмечали покойников, павших на этом пути. Элиза выбрала для себя имя Элиас Андьета: Элиас только что приехал из Чили, матушка велела ему отыскать брата, Хоакина Андьету, и парень готов изъездить всю Калифорнию вдоль и поперек, лишь бы выполнить свой долг.

– Да сколько тебе лет, соплячок? – спросили земляки.

– Восемнадцать.

– А выглядишь на четырнадцать. Не слишком ли ты молод, чтобы золото искать?

– Мне восемнадцать, и я ищу не золото, а своего брата Хоакина, – ответил Элиас.