Дочь фортуны

Паулина Родригес де Санта-Крус сошла с «Фортуны» как императрица, в окружении свиты и с багажом из девяноста трех баулов и сундуков. Третье путешествие капитана Джона Соммерса с грузом льда обернулось настоящей пыткой для него, для пассажиров и для экипажа. Паулина сразу же дала понять, что корабль принадлежит ей, и в доказательство во всем противоречила капитану и командовала моряками по своему произволу. Измученная команда даже не смогла в утешение насладиться зрелищем морской болезни Паулины: плавание никак не повлияло на ее слоновий желудок, разве что на корабле у его хозяйки разыгрался аппетит. Дети ее нередко исчезали где-то в самых потаенных отсеках корабля, несмотря на бдительный надзор нянюшек, и всякий раз на борту раздавались сигналы тревоги, и «Фортуну» приходилось останавливать, поскольку безутешная мать вопила, что ее малютки упали в воду. Капитан как можно тактичнее пытался ей втолковать, что если случилось именно так, остается только смириться, Тихий океан уже забрал детей к себе, но Паулина требовала, чтобы спустили спасательные шлюпки. Рано или поздно сорванцы вылезали на палубу, и после нескольких часов трагедии плавание возобновлялось. А вот омерзительная собачонка Паулины действительно поскользнулась на палубе и плюхнулась в океан на глазах у нескольких свидетелей, и никто не поднял тревоги. На пристани Сан-Франциско муж и деверь дожидались Паулину с вереницей экипажей и повозок для транспортировки челяди и багажа. Новый дом, возведенный для сеньоры Родригес де Санта-Крус, элегантный особняк в викторианском стиле, целиком был доставлен из Англии в ящиках, с пронумерованными деталями и инструкцией для сборки; тем же путем переправили обои, мебель, арфу, фортепиано, светильники и даже декоративные фарфоровые фигурки и буколические картины. Паулине дом не понравился – в сравнении с ее мраморным особняком в Чили этот казался кукольным домиком, готовым рухнуть, если обопрешься о стену, – но пока что выбирать не приходилось. Паулине хватило одного взгляда на бурлящий город, чтобы сразу же оценить открывшиеся перспективы.

– Фелисиано, мы здесь останемся. Первые прибывшие становятся аристократами по прошествии всего лишь нескольких лет.

– Дорогая, в Чили ты и так аристократка.

– Я да, а ты нет. Поверь мне, этот город станет самым важным центром тихоокеанского побережья.

– Он населен мошенниками и шлюхами!

– Совершенно верно. Именно такие люди больше других стремятся к респектабельности. А самым уважаемым здесь будет семейство Кросс. Жаль, что гринго не научатся выговаривать твою настоящую фамилию. Кросс – это прозвание для сыровара. Но в конце концов, мы же понимаем, что всё иметь невозможно…

Капитан Джон Соммерс направился в лучший городской ресторан, где собирался хорошенько выпить и закусить, чтобы позабыть о пяти неделях в обществе этой женщины. Из Вальпараисо Соммерс привез несколько ящиков с новыми, иллюстрированными изданиями эротических романов. Все предыдущие книги имели потрясающий успех, и Джон надеялся, что сестрица вновь обретет тягу к сочинительству. После исчезновения Элизы Роза впала в тоску и больше не бралась за перо. Да и у Джона настроение ухудшилось. «А ведь я, мать твою, старею», – ворчал капитан, ловя себя на бесполезных мечтаниях. У него не было времени почувствовать себя счастливым рядом с дочерью, он не отвез Элизу в Англию, хотя и собирался; а еще Джон не сказал Элизе, что он ее отец. Ему надоели обманы и тайны. Торговля этими книгами была еще одним семейным секретом. Пятнадцать лет назад, когда сестра призналась Джону, что тайком от Джереми сочиняет неприличные истории, чтобы не умереть со скуки, Джону пришло в голову опубликовать их в Лондоне, где эротическая индустрия процветала наряду с проституцией и клубами для телесных наказаний, по мере того как викторианская мораль становилась все строже. В отдаленной чилийской провинции Роза сидела за ажурным столиком из светлого дерева и, не имея никаких источников вдохновения, помимо в тысячу раз преувеличенных и идеализированных воспоминаний о своей единственной любви, сочиняла роман за романом и ставила подпись «Леди-аноним». Никто не верил, что эти пламенные истории – зачастую отмеченные незримым присутствием маркиза де Сада и ставшие уже классикой жанра – могли быть написаны женщиной. Участие Джона заключалось в передаче рукописей издательству, проверке счетов, получении прибыли и помещении денег его сестры в лондонский банк. Таким образом Джон расплачивался за великое благодеяние: Роза приняла его дочь и сохранила тайну. Элиза… Джон не помнил лица ее матери, хотя именно от нее девушка унаследовала свой внешний облик, ну а от него, это уж точно, ей досталась страсть к приключениям. Где же она теперь? С кем? Роза убеждена, что девчонка отправилась в Калифорнию вслед за своим любовником, но с течением времени Джон все больше в этом сомневался. Его друг Джейкоб Тодд (ныне Фримонт), для которого поиски Элизы стали делом чести, уверял, что в Сан-Франциско девушки никогда не было.