Дочь генерала

— Хорошо, они стоят здесь, — сказала Синтия. — Энн Кэмпбелл в нижнем белье, мужчина — с веревкой в руках. Очевидно, она знает, что он не вооружен, и поэтому спокойна.

— Правильно. Они вместе привязывают ее веревкой к колышкам, и тут она снимает трусики и лифчик и подкладывает трусики под веревку на шее — это подтверждает отсутствие следов почвы на белье.

— А зачем ей нужен был лифчик?

— Не знаю, может, она пошла в нем машинально, а потом бросила на землю, где он и был обнаружен. Они, конечно, действовали по плану, но немного нервничали. Понятно?

— Понятно. Я сейчас тоже нервничаю, даже просто говоря об этом.

— Итак, они избрали местом действия площадку под манекеном. Она легла на землю, раскинув руки и ноги, и он вбил колышки.

— Разве при этом не было шума?

— Колышки из пластика, к тому же он мог обернуть молоток для смягчения удара носовым платком. Ветер дул со стороны поста, на котором стояла на карауле рядовая Роббинс, в километре отсюда, так что она не могла услышать даже звука захлопывающейся автомобильной двери.

— Ясно, — кивнула Синтия. — Колышки вбиты, он привязывает к ним концы веревки, которой связаны ее запястья и щиколотки.

— Правильно. Потом он захлестывает шнуром ее горло поверх трусиков.

— И она оказывается в том положении, в котором мы ее нашли.

— Да. Но только в тот момент она была еще жива.

— Он наклоняется над ней, — произнесла, подумав немного, Синтия, — и начинает затягивать петлю на ее шее. Одновременно он, возможно, как-то стимулирует ее половые органы, руками или каким-то приспособлением. Она испытывает оргазм… Возможно, он тоже мастурбирует и делает снимки, как это принято у любителей подобных развлечений. Однажды мне довелось расследовать случай, когда записывались производимые звуки. А в другой раз сделали видеозапись полового акта… Ладно. Она получила удовлетворение, он тоже, и она хочет, чтобы ее отвязали. И тут он срывается по какой-то причине и душит ее до смерти. Либо он заранее задумал это сделать. Либо придушил случайно, не рассчитав силу сжатия веревкой ее горла. Что ты на это скажешь? — Она вопросительно посмотрела на меня.

— Думаю, что так все и было, — ответил я.

— Но это еще не все, — продолжала Синтия. — Пропали ее одежда, ее личные карточка и жетон, ее перстень выпускницы военной академии в Уэст-Пойнте и пистолет.

— Я помню об этом, — сказал я. — В чем и загвоздка. Мы возвращаемся к версии о любителе сувениров.

— Да, такие любители встречаются, — согласилась со мной Синтия, — но знаешь, если бы я задушила генеральскую дочку на стрельбище, умышленно или случайно, я бы не стала брать с собой в свою машину ее вещички. Такие улики — прямая дорога на расстрел.

— Не очень-то правдоподобно? — заметил я. — И вспомни-ка, ведь у нее на руке остались часы. Почему?

— Не знаю, — пожала плечами Синтия. — Может, это не имеет отношения к сути дела.

— А может, и имеет. Давай пройдемся. — Мы вернулись по брезентовой дорожке к тому месту на шоссе, где Энн Кэмпбелл оставила свой служебный автомобиль, и я сказал: — Ладно, представим себе, что он возвращается тем же путем к машине. Забирает ее одежду, ее карточку и жетон, носки, ботинки и тому подобное, но почему-то оставляет на сиденье справа от водителя ее сумочку.

— Он мог ее просто не заметить. Это случается с мужчинами.

— Хорошо. Он забирает эти вещи, идет по траве мимо трибун, проходит мимо уборной и идет по деревянному настилу. По дороге он бы не пошел, чтобы не наследить.

— Верно.

— О’кей, если они начали в час пятнадцать, то теперь уже примерно два пятнадцать ночи, с разницей плюс-минус две минуты. Но не больше, потому что в два семнадцать Роббинс заметила свет фар.

— А ты уверен, что это был свет не от автомобиля Энн Кэмпбелл?

— Нет, она подъехала раньше и без света фар. Итак, подъехал какой-то другой автомобиль, водитель увидел ее джип на шоссе, притормозил, выключил фары и вышел из машины. Вот что и заметила со своего поста Роббинс.

— И тот, кто подъехал, увидел на стрельбище Энн Кэмпбелл. Верно?

— Да, ведь увидел же ее сержант Сент-Джон. Было полнолуние, любой, заметивший брошенную машину, наверняка огляделся бы вокруг. На расстоянии пятидесяти метров невозможно было не разглядеть Энн Кэмпбелл на земле, тем более голую.

— Хорошо. И что он потом делает? Я имею в виду, этот человек?

— Он подходит поближе и видит, что она мертва. Тогда он бежит назад к машине, разворачивается и уезжает.

— Не включая фар.

— Вот именно. Рядовая Роббинс именно на это обстоятельство и обратила внимание. Ведь следующий свет на дороге она заметила только в четыре двадцать пять, от фар машины сержанта Сент-Джона.

— Не понимаю, почему тому человеку нужно было уезжать с выключенными фарами. И зачем он вообще их выключил, когда подъехал? Здесь что-то не сходится, Пол. Если бы я вылезала ночью из машины, я бы не стала выключать свет. И что это вообще за новое действующее лицо, и почему этот неизвестный не доложил о случившемся?