Девушка резко подняла голову. За прутьями решетки появился Родоп в сопровождении двух солдат-птицеловов. Пирру охватил гнев, к которому примешивался страх. Она не верила, что Родоп может причинить ей вред, но в то же время не знала, чего ждать от этого нового Родопа: он провел три декады под пятой амазонок, а теперь носил темискирскую форму. Очевидно, он сильно изменился.
– Не думал, что Аспази настолько продажна, что готова сдать врагам даже собственную сестру, – прошептал Петрокл.
– Нет, она меня не предавала, – ответила Пирра, хотя эта идея приходила ей в голову.
– Твоя сестрица – безмозглая кокетка, – заявил Родоп.
Пирра всегда отстаивала это утверждение и убеждала в этом всех своих родных и друзей, однако от других не собиралась терпеть подобных оскорблений.
– Аспази намного умнее, чем ты думаешь! – воскликнула девушка.
Стоявший за решеткой Родоп всем корпусом откинулся назад и расхохотался.
– Тогда объясни, почему она хоть на секунду подумала, будто я куплюсь на ее представление. «Ой, Родоп, ты не мог бы показать мне тюрьму?» – пропищал он фальцетом, подражая жеманному тону Аспази. – Она любезничала со мной еще больше, чем в то время, когда мы с тобой виделись в доме твоих родителей.
Он смотрел на Пирру в упор и, казалось, упивался ее отвращением. Девушке вдруг стало стыдно за то, что в прошлом она находила чрезмерную самоуверенность Родопа привлекательной.
– Короче говоря, я понял, что Аспази пытается вытянуть из меня информацию, и предположил, что за ее появлением в Экстрактрисе стоишь ты, – продолжал Родоп. – Из предосторожности я навестил твоего большого друга Петрокла. Тогда-то я и догадался о вашей военной хитрости. – Он указал на обрывок пурпурной тоги, все еще висящий на окне.
– Что ты сделал с Ластианаксом? – требовательно спросила Пирра.
– Я вас к нему отведу, – пообещал Родоп. Гнев и беспокойство в голосе Пирры явно вывели его из себя.
Он сделал знак сопровождающим его солдатам-птицеловам. Первый поднял руку с надетым на нее механическим доспехом и взял девушку на мушку, а второй отодвинул засов, открыл дверь и вошел в камеру, держа наготове пару металлических рукавиц, соединенных цепью. Он направился к Пирре и, схватив ее за запястья, надел рукавицы, чтобы она не могла начертать какую-нибудь печать. Девушка позволила стражнику это сделать, понимая, что при малейшем подозрительном движении в нее выстрелят дротиками. Ей хотелось увидеть Ластианакса, и в то же время она прекрасно понимала, что Родоп намерен использовать их с Петроклом в качестве средства давления. Во всяком случае, это означало, что Ластианакс до сих пор не выдал местонахождения живой лазури.
Темискирец схватил Пирру и Петрокла за локти и вывел из камеры. Стоявший за дверью второй солдат-птицелов все так же держал пленников на прицеле.
– Предупреждаю: если ты тронул хоть волосок на голове Ласти… – прорычал Петрокл, обращаясь к бывшему однокласснику.
– Не стоит бросаться угрозами, которые ты не сможешь осуществить, – перебил Родоп. – Идем.
Он подтолкнул Пирру в спину, заставляя девушку идти в сторону металлической лестницы, по которой можно было подняться с четвертого уровня на пятый. Пирру и раньше-то раздражала манера Родопа всегда и везде ее подталкивать, как будто без него она не способна принять решение, чтобы пройти в дверь или забраться на черепаху.
Звук их шагов эхом отдавался от металлического пола. Двое солдат-птицеловов не отставали ни на шаг, держа оружие наготове. Находившиеся в камерах маги приникли к решеткам и смотрели, как Родоп и его пленники проходят мимо. Пирра пыталась придумать, как сбежать отсюда, но никак не могла сосредоточиться.
Они подошли к левитатору, достаточно большому, чтобы перевезти около десятка человек. Пирра, подталкиваемая Родопом, прислонилась к перилам.
– Почему ты перешел на их сторону? – спросила она, пока остальные переходили на платформу.
– Я не переходил ни на чью сторону, я по-прежнему служу Гиперборее, – ответил Родоп, манипулируя рычагами на приборной панели подъемника. – Темискирцы нас освободили. Если бы не они, я бы до сих пор подыхал с голоду в этой тюрьме, день изо дня вынужденный терпеть присутствие твоего большого друга, – добавил он, указывая на Петрокла.
Он словно нарочно выводил бывших товарищей из себя, пытаясь спровоцировать на спор.
– Здравствуй, свобода, – иронически заметил Петрокл, пожимая плечами, насколько позволяли закованные в металлические рукавицы руки. – Ты лебезишь перед ними с тех пор, как они здесь появились, к тому же, сдается мне, они до сих пор не позволили тебе покинуть тюрьму.
– Я могу выходить из тюрьмы, когда пожелаю, – возразил Родоп. – Просто у меня здесь есть обязанности.
Говоря так, он покосился на сопровождающих их молчаливых темискирцев.
– А эти мелкие сошки здесь для того, чтобы помочь тебе как можно лучше нас предавать, или они следят, чтобы ты хорошо выполнял приказы олигархов? – насмешливо спросил Петрокл.