Дочь огня

Дорога до Сарии была быстрее, чем до Андалии. Наверное, потому что они почти не останавливались. Похоже, ни Касимус, ни Аракан не нуждались в отдыхе. Они стремительно неслись как по главным дорогам, так и по лесным тропкам. Айлан ехала на одной лошади с Касом, сидя за его спиной. Периодически она так и засыпала, не обращая внимания на тряску. Ее ум постепенно прояснялся. День за днем ведьма развеивала внутренние тени, позволяя себе вспомнить все глубоко запрятанное. Но вместе с воспоминаниями наружу вырвалась и телесная боль, которая до этого терпеливо ждала где-то на задворках сознания. Оказалось, у нее болит абсолютно все. Айлан ощущала каждую кость, которая капризно ныла при любом движении. Те части тела, которые она была в состоянии охватить взглядом, покрыты синяками и порезами. Вся кожа стала одним сплошным рубцом. Но благодаря мазям, изготовленным в дороге, с каждым днем ей становилось все лучше, а раны превращались в застарелые шрамы. Аракан сказал, что понимает толк в ранениях, и постоянно поил ее каким-то отваром. Вкус напоминал тухлое мясо и плесень, поэтому Айлан не стала спрашивать, из чего он приготовлен. Она только надеялась, Аракан не пытается отравить ее таким способом. У нее было смутное подозрение, что он добавлял туда еще и что-то для сна, так как засыпала ведьма всегда неожиданно и пребывала в забытье часами, то и дело норовя свалиться с лошади. Касимус даже иногда привязывал ее веревками к себе. Но Айлан исправно пила, и ей действительно становилось легче.

– Он нас убьет, – произнес Аракан. – Мало того что мы упустили Джейрис, так еще и вломились во дворец.

Они сбавили темп. Айлан тем временем дремала, прислонившись к плечу Каса, но проснулась от их разговора. Она сидела с закрытыми глазами, прижимаясь к его теплой спине.

– Сдалась тебе эта ведьма, – продолжал он. – Вот с этой ведьмой он нас и похоронит.

– Хватит ныть, – сердито ответил Касимус, стараясь поменьше дергаться, давая ей возможность выспаться, – и без тебя тошно.

– Надо было оставить ее там, – не унимался Аракан. – Сама виновата, что попалась.

– Я тебя в следующий раз где-нибудь оставлю, – огрызнулся Кас.

Аракан нисколько не огорчился.

– И правильно сделаешь. Потому что мои ошибки не должны подставлять остальных. То, что мы делаем, важнее…

– Да заткнись ты уже.

Айлан все еще сидела, привалившись к спине своего спутника. Ей стало стыдно, ведь она их подвела. Касимусу и Аракану пришлось рисковать жизнями из-за ее неразумности. Неудивительно, что Аракан злился. Он прав. Рей будет в ярости.

– Если тебе просто хочется кого-нибудь трахнуть, то попроси Левадию. Она тебе не откажет, – если Аракан решил высказаться, то ничего не могло заставить его остановиться.

– Если скажешь еще хоть слово, то я убью тебя раньше, чем ты доедешь до Рееника, – прорычал Касимус. Его плечи ощутимо напряглись. Кажется, он действительно начал выходить из себя.

Аракан только фыркнул.

Ведьма предусмотрительно продолжила притворяться спящей. Ей не хотелось, чтобы они поняли, что она слышала их разговор. Во-первых, Айлан съедало чувство вины. А во-вторых, последние слова Аракана… ее смутили. Как ему в голову могло прийти такое? Вряд ли у Каса вообще были подобные мысли по отношению к ней.

Айлан размеренно вдыхала аромат, исходящий от мужчины. Он пах дубленой кожей и дымом. Ей нравился этот запах. И Касимус ей нравился, в отличие от того же грубого Аракана. Он не был похож ни на одного мужчину из нынешнего ее окружения или из прошлого. В нем отсутствовали высокомерие и желание превосходства. Он относился к женщинам как к равным. И он не бросил ее. Хотя мог бы. И никто бы и слова не сказал. Кас пришел спасти ее и заставил Аракана ему помогать, несмотря на то, что тот явно был не в восторге. Ведьму всю жизнь учили: мужчинам нельзя доверять. Все они будут хотеть только одного: использовать ее в своих низменных желаниях. «Никогда не позволяй мужчине коснуться твоего сердца, иначе ты станешь его рабой, пока не надоешь», – всегда говорила бабушка. Но ей казалось, Кас не такой. Возможно, Айлан всего лишь хотелось так думать. Но ведь он пришел за ней. А это многое говорило о человеке.

К моменту, когда они добрались до Рееника, настроение в их компании стало совсем мрачным. Несмотря на это, Айлан уже чувствовала себя хорошо. Ее психическое здоровье еще было под вопросом, поэтому воспоминания о времени, проведенном в плену у Джоса, она прятала тенями. Ведьма не хотела, чтобы этот ужас затопил ее снова и сломал. Но иногда они вторгались в ее сны. Там она долгими мгновениями бродила по камере, а за ней неотступно следовали два разноцветных глаза, требуя во всем признаться. Ее преследовал шепот: «Шаясу, Катару, Рани…» Какие странные слова…

И тогда Айлан одолевала паника, что это реально, она все еще в тюрьме, а дорога до Сарии лишь попытка ослабленного сознания защитить от ужасов происходящего. Просыпаясь, Айлан тут же неосознанно крепче прижималась к Касу, судорожно вдыхая запах и впитывая его тепло. Это подсказывало, что это реально. Он настоящий. Ведьма не может сейчас быть слабой.